— Смотри, смотри, — говорил он Хельге. — Смотри и учись.
Он начертил еще на каждом валуне какие-то знаки — по бокам и сверху. Треугольники, снежинки, что-то похожее на длинноногую клювастую птицу. Достал из-за пазухи небольшой камешек и положил в костер, протолкнул палкой в самую его сердцевину. Уселся перед костром и стал дуть в сторону левого камня. Это походило на детскую игру, словно Скъегги поспорил с кем-то, что у него хватит духу запачкать камень пеплом. Но дым вдруг потек к камню густым потоком, словно его подхватил сильный ветер. За пеленой дыма Хельге почудилось на месте камня живое существо, маленькое, голое, с грубой кожей. То же Скъегги проделал и со вторым камнем — теперь ожил и он, а первый снова предстал обычным разрисованным валуном, только он весь был покрыт каплями воды, как кожа вылезшего на берег купальщика.
Скъегги задул костер, уселся у бочажины и стал что-то монотонно напевать. Очень скоро он прервал песню и скомандовал:
— Скорее! Ныряй. Только головой вперед, а то запутаешься. И как можно глубже.
Хельга вскочила. Раньше в бочажине сквозь дрожащую воду просматривалось близкое песчаное дно, сейчас же здесь темнел омут.
— Скорее! — повторил Скъегги.
И она нырнула, как была, в одежде и с мешком за плечами. И поплыла вниз, вытянув руки над головой, работая только ногами. Ей казалось, что она в глубоком колодце. Она не боялась. Все страхи забрала у нее Асдис. Хельга ожидала, что коснется дна, но дна не было, а грудь уже ломило нестерпимо. Тогда она попыталась подогнать себя, развела руки — и удивилась свободе. Получилось развести их во всю ширь. Хельга поплыла вниз — и вдруг выскочила из воды по плечи.
Открыла глаза и сквозь резь в них разглядела недалекий травянистый берег. Выбралась, села, стуча зубами, на мокрую траву — и увидела дом Ларса. Она, оказывается, всплыла в озере Дага. Рядом с ней на берег выбрался Скъегги. Вода стекала с него ручьями, он весь напоминал утес с водопадом.
— Беги скорее в дом, простынешь! И скажи Ларсу, что я его жду.
Жена Ларса сразу повела Хельгу к очагу. Ларс отправился на берег со своими ближайшими советниками, и прошло много времени, прежде чем они вернулись вместе со Скъегги.
Дом закипел от новостей: Растус собирается напасть, с ним идут воины Туммахойнена. Из уст в уста передавалось это имя: «Туммахойнен, Туммахойнен!»
— Это те самые нелюди, которые разбили войско лагмана! — пугали друг друга домочадцы Ларса.
Хельга вымылась в бане, а потом, чистая, в чистой одежде, села со всеми за трапезу. Она странно чувствовала себя здесь после лесного одиночества и общения с колдуном и богиней. Все казалось чудным, полузабытым, словно она много лет провела в волшебной стране.
Проводники и Раннвейг еще не вернулись. Хельга надеялась, что они доберутся к вечеру.
Она умолчала про то, что Скъегги прятался под личиной Акселя. Соврала, что Аксель и Ансельм остались на Чистом.
Скъегги рассказал Ларсу о воинах Туммахойнена:
— Они сделаны, в общем, наспех, и как у всего сляпанного наспех у них куча уязвимостей. Они не очень умны. Изготовляя их, Арзран рассчитывал в первую очередь на физическую крепость. Зато бьются они не зная усталости и боли. В открытом поле вы бы их не победили. Здесь, среди болот, можете попробовать.
— Что нам делать? — спросил Ларс. — Говорят, их несметные толпы. Что с ними будет, если Ансельм убьет Арзрана? Сгинут они или останутся?
— Сразу не сгинут, — отвечал Скъегги. — Но и жить самостоятельно без Арзрана они не смогут, распадутся со временем, если не питать их силой. И без Туммахойнена им не выжить. Постарайтесь в первую очередь достать его. Может быть, у вас будет союзник.
— Какой союзник? И справится ли Ансельм с Арзраном? Сегестус отправился к нему с кинжалом. Ты видел Сегестуса?
— Нет. Но мы шли не совсем обычной дорогой. А про союзника я пока не уверен. Просто знайте, что вы не одни.
Скъегги сидел за высоким столом дорогим гостем, женихом. Хельга мучилась. Еще недавно, в лесу, она считала правильным, что колдун помогает бороться с колдуном. Люди сами не справятся. Теперь же она видела колдуна среди людей и была в ужасе. И ведь это она его привела. Впрочем, и в лесу, у себя дома, он будет связан с миром людей — через нее. И никуда от этого не деться.
— Сколько у нас времени на подготовку? — спрашивал Ларс.
— О, это я могу сказать точно, — отвечал Скъегги. — Они будут здесь не раньше, чем послезавтра утром. Пойдут на лодках по Комарихе.
— Я не хотел бы пускать врагов к своему дому.
— Ту! Отошлешь баб подальше, а дом я тебе помогу сберечь. Считай, что это свадебный выкуп за дочь лагмана. Потом заплатишь ему что полагается. Думаю, построить новую усадьбу будет не дороже.
Ларс смотрел с недоверием:
— Богатый дар. Но как ты сбережешь мой дом?
— Они просто его не найдут. А ты в награду замени отца на нашей свадьбе с Хельгой, а потом заступись за меня, чтобы он признал наш брак.
Ларс долго молчал. Оглянулся на жену, покусал губы. Потом заговорил медленно, весомо:
— Я бы и больше сделал, чтобы укрыть дом от врагов. Но согласна ли Хельга выйти за тебя?
Скъегги рассмеялся:
— О, она была согласна, еще когда пришла к нам с братом в дом. Верно, Хельга?
— Согласна, — сказала Хельга поспешно.
Она понимала, что хорошего выхода нет. Ее все считают любовницей колдуна. Откажи она сейчас — и будет ославлена на всю жизнь. «Ну и пусть, — подумала она. — Пугала бы домочадцев тем, что умею колдовать. Старая тетка-колдунья с темным прошлым интереснее, чем просто старая тетка».
Однако от таких размышлений было тошно.
Поле трапезы Ларс повел Скъегги осматривать болота, а жена Ларса подошла к Хельге поговорить. Она казалась нездоровой. Веснушки на бледном лице были как нарисованные, а взгляд такой, что Хельга невольно вся сжалась.
— Все, кто не будет сражаться, уходят в лес за Комариху, — сказала жена Ларса. — Там у нас убежище как раз для таких случаев. Пойдешь ли с нами?
— Это уж как решит Скъегги, — ответила Хельга. — Пока же… я могу просить тебя и Ларса благословить меня от имени моего отца?
— Да, конечно. Завтра устроим вашу свадьбу. Если ты решила…
— Я решила. А ты бы мне что посоветовала?
— Честно? — жена Ларса отвела глаза. — А что ты посулила колдуну? И что… что ты ему уже отдала?
— Ничего, — сказала Хельга. — Пока еще ничего. А посулила замужество. Но эту ночь дайте мне провести одной. Не хочу, чтобы это случилось в вашем доме.
— Как захочешь, госпожа.
Жена Ларса поклонилась Хельге. И Хельга заметила, что бледность ее исчезла, а взгляд стал ласковее.
За вечерней трапезой Ларс от имени лагмана объявил о помолвке Хельги и Скъегги. По его словам, она продолжалась с осени, когда Хельга пришла в дом к колдунам.
Хельга посидела с женихом ровно столько, сколько показалось ей приличным, и ушла в свой закуток. Раньше она спала здесь с Раннвейг и ее сыном, теперь же осталась одна. Долго не ложилась, ходила из угла в угол, расправляла постель, переставляла посуду на полке. Даже когда в лампе, которую дала ей жена Ларса, выгорело всё масло, Хельга шарахалась в темноте, потому что лечь в постель было всё равно что в гроб.
Время тянулось и тянулось. Она думала об Асдис, о маленькой лесной богине. «Мы постараемся остановить Арзрана…» Когда-то дом Асдис тоже сожгли, отца и брата убили, а мать ее умерла от горя. Ужасное зло, которое поднялось тогда, снова бросает вызов Скогару. Но недолго ему вселять ужас в людей. Преемница Лесной Матушки обещала, что дома больше не будут гореть из-за Арзрана.
Каково это — чувствовать лес, весь, целиком? Каково это — изменять лицо земли и природу существ одним движением души? Хотела бы Хельга такого для себя? Конечно! «Любви во мне — словно ветра в костре, — вспоминала она слова из давнего сна. — Ах, слишком много ветра!»
Она отправится в домик на сваях, но не к Скъегги, а к лесу. Мир людей будет закрыт для нее? Ну что ж, пусть так. Она попробует срастись с озером, с лесом вокруг озера и с небом над лесом, со звездами и облаками, с растениями, ручьями, зверями. Конечно, у нее нет столько силы, что у Асдис. Но ведь сила есть в каждом человеке.