Виэльди сжал ее лицо в ладонях и приник своим лбом к ее.
– Я не знаю, что нам делать, не знаю... – Как же Данеска была ему благодарна за это «нам»! – Я никогда не смогу видеть в тебе только сестру. Ты не посмотришь на меня, как на брата. Но то, что случилось... мой поступок, твои слова... это ошибка, и она не должна повториться.
– Мы прокляты, да?
– Теперь-то уж точно, – он горько усмехнулся, встал и подал Данеске руку, помогая подняться. – Тогда, в первый раз, мы хотя бы не знали...
– Но раз мы все равно уже прокляты, то и терять нечего! – она прищурилась, подалась вперед. – Мы можем...
Виэльди ее прервал:
– Можем что? Любить друг друга? Но разве я смогу после этого отпустить тебя в Империю?
– А ты не отпускай!
Виэльди посмотрел на нее долгим взглядом, покачал головой, и Данеска без слов догадалась, о чем он подумал: если отец решил отдать дочь имперцу – отдаст, и никто ему не помешает. Никто не переубедит каудихо, если он уверен в своем решении. А он уверен.
Глава 4
Джефранка сидела на скамье, до боли сцепив пальцы и сжав зубы. Лицо ее при этом ничего не выражало, ни один мускул не дрогнул – чтобы знать это, не нужно смотреть в зеркало: маска, по недоразумению называемая лицом, всегда неподвижна. Даже если сердце сжимается от горя, радости или страха...
– Все, хватит, – Джефранка положила руку на гребень, которым Руниса – доверенная служанка, расчесывала ее волосы.
– Больно, госпожа? – спросила та с участием.
– Не больше, чем обычно. – Длинные кудрявые волосы – тонкие, но густые, всегда доставляли немало хлопот. – Просто больше не могу сидеть!
Да что там сидеть, дышать и то было невмоготу! Привычная комната казалась чужой, даже враждебной. Серые сумерки вползали в широкое окно, высвечивали громаду камина и темную глыбу стола, стелились по мохнатому ковру к кровати, сейчас похожей на спящее чудовище. Всего один яркий всполох скользнул по стене, коснулся старого портрета матери – ее глаза вспыхнули, будто от злости, и угасли вместе с лучом: теперь она взирала на дочь с привычно мрачным неодобрением.
– Пора зажечь свечи...
Джефранка подошла к зеркалу, вгляделась в отражение, в который раз пытаясь отыскать на лице хоть какие-то признаки жизни, но их, как всегда, не было: не изогнулись брови, не наморщился лоб, не искривились губы.
А чего она ожидала? Если уж боль из-за гибели отца не исказила черты, то и ненависть к его убийце не исказит.
– Моя княжна, ну не терзайся ты так!
Руниса поставила свечи на стол и всплеснула руками. Джефранка видела ее в зеркале — расстроенную, испуганную, как всегда полную сочувствия. Как просто читать чужие лица! А вот по ее лицу никто ничего не угадает...
– И как ты меня понимаешь, Руниса? – спросила Джефранка и добавила, с горечью: – Ты одна и понимаешь. Сейчас, когда отец умер
– Госпожа, твое тело говорит, – служанка приблизилась и заслонила ненавистное отражение, – и голос. А еще цвет глаз немного меняется.
– Хорошо, что хоть что-то меняется… – Джефранка встряхнулась и отошла от зеркала. – Хотя иногда эта маска даже полезна: имперский мерзавец так и не понял, насколько сильно я его ненавижу, и что прирежу в первую же ночь!
– Ну что ты такое говоришь, госпожа?! – Руниса отступила на шаг. – Если так сделаешь, потом тебя саму убьют. И наши земли все равно достанутся Империи, а мы станем почти рабами.
– Да... И я не вижу, как этого избежать, – Джефранка стиснула зубы, но внезапная мысль заставила ее позабыть и о злости, и об отчаянии. – Разве что...
– Что? – служанка воззрилась на нее с надеждой.
– Пока не знаю... не уверена, – Джефранка помотала головой. – Мне нужно посоветоваться. Позови Лакора.
Если кто и может одобрить ее мысль либо признать неудачной, так только он – подслеповатый горбун, главный советник отца. Лишь благодаря ему княжество Адальгар все еще было относительно свободным, Империя не завладела им окончательно, хотя много раз пыталась. Еще бы! Край, примыкающий к морю – вожделенный край. Отец и советник многое сделали, чтобы не потерять свои земли: платили большую дань, чем соседи, и пытались дружить – не всегда удачно – с псами императора.
Но эта видимая свобода вот-вот закончится. У князя не было наследников мужского пола, и теперь престол достанется тому, кто женится на его дочери. Из-за этого отца и убили. Все выглядело, как несчастный случай на охоте, но Джефранка знала – это не случайность. Знала она и имя убийцы: Хашарут. Вообще-то многие знали, но доказательств ни у кого не было, а даже если и были: кто осмелится выступить против наместника императора на равнинных землях? Никто. Так же, как никто не посмеет перейти ему дорогу, женившись на княжне – а если и посмеет, то отправится в ледяные глубины вслед за князем.