Выбрать главу

Мужчина, притащивший ее сюда, теперь подтолкнул вперед. Данеска сделала шаг, остановилась и, зажмурившись на несколько мгновений, глубоко задышала в попытке успокоиться. Взяв себя в руки, подошла к костру и повернулась к людям.

Мир обрел четкость, и теперь она ясно видела лица: на одних читалось любопытство, на других – сочувствие, на третьих – злорадство или презрение. Теперь все молчали, и Данеска слышала, как из ее груди вырывается дыхание, как стучит сердце и гудит пламя за спиной.

– Верно ли, что в священное время и в небесном круге ты нарушила один из главных запретов?

– Да... я нарушила.

Вначале голос дрогнул, но договорить удалось твердо. Пусть она преступница, но лучше вести себя достойно, а не как перепуганное ничтожество.

– Что ты сделала?

– Я пришла с оружием.

– Верно ли, что ты пролила кровь собрата и сделала это внутри круга?

Данеска непроизвольным взглядом окинула толпу и – наткнулась на ночного возлюбленного. Он стоял в первых рядах и смотрел на нее, слегка нахмурившись, поджав губы. Неясно, что выражает его лицо: не презрение, но и не сочувствие. Любопытство? Недоумение? Разочарование? Не угадать...

Лучше бы она его не видела, потому что из-за этого мужчины сердце забилось быстрее, в горле пересохло и как будто стало нечем дышать. Почти-спокойствие, которое Данеска вернула с таким трудом, ее оставило. Вот-вот она не выдержит, опустит голову и заплачет, как маленькая, этим опозорив себя еще сильнее.

– Верно ли? – переспросил старейшина, повысив голос.

Ой, она же так и не ответила на вопрос, да и сейчас язык не слушается, будто онемел.

– Верно?! – он шагнул к ней

– Да, да, верно! – выкрикнула наконец Данеска и не узнала свой голос, таким надтреснутым он показался.

– Есть ли тебе оправдание?

Увы... В другом месте, в другой день она могла бы даже убить Тахейди за то, что пытался взять ее против воли, и никто бы не осудил. Но не здесь, не сейчас.

– Только испуг и глупость... Но они не оправдание... – прошептала Данеска.

– Громче.

– Мне нет оправдания.

– Готова понести наказание?

Можно подумать, у нее есть выбор!

– Да.

– Пусть так и будет. Ты ответишь кровью за кровь. Ты пришла с кинжалом – и кровь твоя прольется от кинжала.

Неожиданности не случилось. Теперь ее правую щеку навсегда обезобразит глубокий неровный шрам, который каждому скажет: некогда она нарушила священный запрет.

Старейшина достал кривой жертвенный нож – единственный, дозволенный на празднике, – воздел его к небу, потом ударил в медную пластину и сказал:

– Назови себя, женщина.

Этого мгновения она боялась едва ли не больше, чем того, когда зазубренное лезвие рассечет кожу. Сейчас даже те, кто не знал ее в лицо, узнают: дочь каудихо талмеридов – преступница.

– Назови. Себя, – повторил старейшина.

– Дан..не... – губы трясутся, голос дрожит – и слова не выговорить. Она сглотнула комок в горле, собралась с духом и на одном дыхании выпалила: – Данеска из клана Каммейра, дочь главы клана и каудихо Андио Каммейры.

Толпа на миг застыла, потом по ней пронесся ропот и стих, а Данеска снова наткнулась взглядом на небесного мужа. Наткнулась – и обмерла, на мгновения даже позабыв о собственной беде.

Что с ним? Лицо и губы побледнели, кулаки сжимались и разжимались, он не сводил с нее глаз, и в них полыхала странная смесь ярости, боли и страха.

Вот он быстро шагнул вперед, отодвинул кого-то и перевел взгляд на старейшину – в это время его лицу уже вернулся нормальный цвет.

– Стойте! – сказал небесный муж. – По закону ее вину может на себя взять кто-то другой. Пусть это буду я. Я пролью свою кровь вместо нее.

– Что?.. – прошептала Данеска.

По толпе прокатился шепот.

– Такое возможно, – протянул старейшина, – но в вас должна течь кровь одного клана.

– Знаю.

– Тогда назови себя.

– Виэльди из клана Каммейра. Сын главы клана и каудихо Андио Каммейры.

Мир зашатался перед глазами, закружился, заполыхал в пламени священного костра и сгорел.

Данеска лишь чудом устояла на ногах.

Глава 2

Брат учил ее стрелять из лука и ездить верхом, называл мышкой за маленький рост, прогонял, когда она пыталась увязаться за ним и его друзьями в степь – а еще защищал от мальчишек и старших девочек.

Вот и сейчас защитил: не от детей – от взрослых и от ее собственной дурости.

...Виэльди... Ну как же так?!

Сейчас он всходил на возвышение у костра и не смотрел на Данеску, потом вовсе отпихнул ее и повернулся к людям.