Римма Колетвинцева встретила свою младшую сестренку на нашем выступлении художественной самодеятельности во Дворце культуры тракторного завода. Нина Шиповская встретила свою сестренку на прогулочном пароходе на палубе.
Еще было много-много таких встреч, которые никогда не исчезнут из нашей памяти».
— Из воспоминаний бывшей воспитанницы Дубовского детского дома Жени Шаталиной
Я до бомбежки Сталинграда немцами жила на Набережной улице, у нас был свой домик. Его папа сам построил. У нас было хорошо. Моя сестра Шура работала в больнице, а теперь она на фронте помогает раненым. Мой папа работал на мебельном заводе. Когда началась бомбежка, папин завод сгорел и папа ушел на фронт. Мы с мамой остались одни. Нам было трудно спасаться, а тетю Дуню убило снарядом насмерть. Немцы все время стреляли.
Мамочка пошла закрыть дверь окопа, чтобы не летели осколки. Немцы увидели и начали стрелять в маму, попали ей в спину и руку. От сильной боли она умерла.
Тетя Шура Карабакова похоронила маму и взяла нас к себе. Потом отдала нас в детприемник. Оттуда отправили в Дубовку.
Декабрь 1943 г. Нина Карабакова, 6 лет.
«Наш детский дом ежегодно участвовал в областных олимпиадах, организуемых облоно для воспитанников детских домов.
Поездка в город доставляла мне огромное наслаждение. Любила я наблюдать за восстановлением нашего города. Помнится, первая олимпиада проходила в Бекетовке. Мы поднимались от Волги по деревянной лестнице. Кругом песок, а наверху разрушенный город — разбросанный кирпич, остатки стен зданий.
А на другой год я с радостью отмечала изменения. Все подобрано, нет нигде кирпича. Что отстраивается, все обнесено забором. Театр музыкальной комедии красуется над Волгой. В этом театре потом мы проводили все наши олимпиады.
Подъезжали мы к Сталинграду на больших волжских пароходах. Встречали нас здесь с духовым оркестром. Нам дарили цветы, развозили на голубых автобусах по школам, где были у нас общежития. А самое интересное впереди — мы будем выступать и смотреть других. Все детские дома выступали хорошо.
Мы покажем «Сказ о зеленых заслонах». Это как раз был год лесонасаждений. Мы летом тоже работали на лесополосах.
А какие замечательные выставки детских работ были в фойе театра! На что только ни способны детские руки! В нашем детдоме воспитывался Шура Ткаченко. Он очень хорошо вышивал. Его работы всегда были на выставке. Где-то он теперь?
Всегда мы занимали одно из первых мест и увозили домой награды и подарки. Возвращались в Дубовку тоже на пароходе, а нас уже встречал на пристани весь персонал детского дома. И каждый раз мы радовались, что снова дома, среди своих.
На всю жизнь мне запомнились счастливые дни в плавучем лагере на пароходе «Борис Щукин». Ежегодно после олимпиады он увозил триста-четыреста человек воспитанников детских домов вверх по Волге до Москвы и обратно. Мне посчастливилось быть в первой группе этого плавучего лагеря.
Торжественным строем под музыку духовых оркестров шли мы на теплоход. Нас провожала вся общественность Сталинграда с цветами и приветствиями. Нас называли «дети Сталинграда».
На пароходе у нас устанавливался режим пионерского лагеря, так как нам нужно было отдохнуть и набраться сил к новому учебному году.
Останавливались мы во всех достопримечательных городах на Волге. Первая остановка — Камышин. Здесь родился и рос Герой Советского Союза А. Маресьев, чье имя носил наш лагерь.
В Саратове были в музее Чернышевского, в Ульяновске — в доме, где жил Владимир Ильич Ленин. В Горьком посетили дом Каширина.
Часто бросали якорь где-нибудь около леса, сходили с парохода и разводили костер. Пели, плясали. Наша музыка эхом раздавалась в лесу. Повеселившись, мы шли на пароход и плыли дальше.
А Москва! До сих пор осталась в нашей памяти. В Моск все мы побывали во многих музеях, в подмосковных пионерских лагерях. Были у министра просвещения, где нам подарили книги».
Из воспоминаний Жени Жуковой, бывшей воспитанницы Дубовского детского дома
В пять утра к Дубовской пристани причалил пароход «Кренкель». Среди тех, кто сошел на берег, были три подростка: красивый, среднего роста Геннадий Сополев, рыжий, маленький Коля Крышкин и длинный Володя Торгашов. У каждого в руках по деревянному чемоданчику. Ребята приехали из Арчединского детского дома.
Дубовские детдомовцы досматривали сладкие сны, когда «три мушкетера» ступили на территорию детского дома. Сюда они приехали, можно сказать, не к чужим людям. На год раньше их окончили семилетку в Арчедииском детском доме Аня Вербенко, Рая Митрошкина и Тоня Романова. Сейчас они учились в педучилище, а жили в Дубовском детдоме. Вот их-то и пошли искать ребята.
Девчонок пришлось разбудить. Как только они увидели, кто приехал, пошли охи-ахи. Известное дело — девчонки, они же не могут без эмоций. В общем, разбулгачили чуть ли не весь корпус. Да, ладно, ради такой встречи. Вышли во двор, присели на лавочку. Коля Крышкин, любитель поесть, первым делом спросил:
— Как харч, девчата?
— Харч хороший, мы наедаемся.
Володю Торгашова интересовали более возвышенные вещи:
— Дубовка — большая деревня или получше?
Аня Вербенко защебетала:
— Ты уж скажешь, Володечка! Какая же это деревня, это город. Город, понимаешь? Не сравнить, конечно, со Сталинградом. Но все-таки. Здесь такой парк! Да и Волга рядышком, как ты видел.
Володя презрительно фыркнул:
— Нашла достопримечательность! Да, Волга — это достопримечательность Европы, если хочешь. Она, сударыня, самая полноводная и самая длинная из всех европейских рек.
Гена сказал:
— Ну, силен в географии! Ну, блеснул!
Все засмеялись. Аня примирительно сказала:
— Да что спорить о Дубовке, мы вам лучше ее покажем.
— Нет уж, вы лучше расскажите, есть ли что смотреть, со смехом возразил Володя.
— Ох, и вредный ты, Торгашов, — сказала Тоня Романова. — Думаешь, мы те лягушки, которые свое болото хвалят?
— Конечно. А если так, Арчеда в сто тысяч раз лучше. (Не знал тогда Володя, что Дубовка станет для него всем:
здесь он будет жить, работать, обзаведется семьей).
Гена, как всегда, поддал Торгашову:
— И в арифметике он силен. Какими цифрами ворочает, а?!
— Ребята, хватит, — сказал Коля Крышкин. И добавил мечтательно: Эх, пожевать бы что-нибудь.
— И так толстый, — отрезал Гена.
— Мы отвлеклись, кажется, от дубовских достопримечательностей, — напомнил Володя.
Тоня вскочила со своего места, подбежала к Володе и забарабанила малюсенькими кулачками по его плечам, приговаривая:
— Несносный, упрямый! Несносный, упрямый! На, получай дубовские примечательности: дом Степана Разина — раз! Где ты еще такой найдешь? Ну, быстро! Не знаешь? Пошли дальше. Подземный ход в четыре километра? Спускаешься в пункте А, выходишь в пункте Б. Дуб, которому пятьсот лет? Хватит?
— Сдаюсь! — закричал Торгашов и поднял руки.
— Пока ребята говорили, детский дом проснулся. Первые любопытные пришли смотреть новичков. Маленький Коля Крышкин комично вскидывал руки, истошным голосом повторял:
— Кыш! Кыш отсюда, окаянные!
— Какой-то пацан, тоже рыжий, сказал с достоинством: