Дети Судного Дня
(редакция 2009 года)
Часть первая. Постапокалипсис
Предисловие
В начале XXI века мировую экономику терзала жуткая лихорадка. Взлетали и камнем падали курсы валют, обесценивались акции, разорялись крупнейшие банки, закрывались предприятия, и вместе со всем этим стоимость человеческой жизни стала равняться нулю. По некогда высокоразвитым странам, привыкшим к сытой и довольной жизни, прокатилась война самоубийств. Но это было только начало. Впоследствии эти годы выдающийся историк Некер назвал Всемирным Кризисом.
Некая безликая и безымянная личность нажала Кнопку, и человечество получило то, к чему готовилось и чего боялось шесть десятилетий. Землю окутал радиоактивный огонь Апокалипсиса. Вооружённое противостояние мощнейших мировых держав не принесло победы никому. Мегаполисы превратились в кладбища, леса — в пустыни, моря — в болота. Выжили лишь слаборазвитые безъядерные страны на окраинах Империй. Уцелевшие называли тот чёрный день начала хаоса, в котором исчезло пять с лишним миллиардов человеческих существ, Судным Днём, Днём Гнева, истребившим грешников. Позже кто-то подсчитал, что в тот день в течение одной секунды погибало 60000 людей, позже умерло ещё больше. Всемирный Конфликт продолжался всего несколько часов. Всемирный Кризис, предшествовавший ему, оказался сущим пустяком по сравнению с наступившими временами Хаоса, Упадка, Смерти и Отчаяния.
Но люди выжили. Из-за радиоактивных туч выглянуло улыбающееся солнце. На смену биологическому виду Homo Sapiens пришёл Homo Novus, или Homo Unvicesimus. Человечество приспособлялось к повышенной радиоактивности. Рождались мутанты. Некоторые из них погибали, ещё плавая в околоплодных водах, не желая ждать девятимесячного срока, другие — едва вдохнув в лёгкие атмосферный воздух, особо ужасных младенцев приходилось умерщвлять врачам на первый или второй день жизни.
Некоторые мутации оказались весьма жизнеспособными и систематически повторялись в разных семьях. Люди в белых халатах давали им высоконаучные латинские названия, но в народе их звали короткими, иногда звучавшими презрительно, кличками: нэны, шаггеры, хайеры, вампы, вейверы, диги и другие.
Страна, в которой произошли нижеописанные события, насчитывала 5 миллионов жителей. Политическая обстановка в этой стране была весьма непростой, люди не доверяли ни государству, ни политикам и поэтому были заняты самым обыкновенным выживанием. После убийств нескольких президентов (их даже не успевали похоронить как следует) страна познала период буйной и весёлой анархии, но потом власть перешла в руки Верховного Консулата. Консулат состоял из семи Консулов, которые клялись посвятить всю свою жизнь служению народу. Народ остался глух к патриотическим призывам Консулата, страна всё глубже и глубже погрязала в бездонную пучину, задыхаясь от нехватки энергии, продовольствия и даже такой мелочи, как духовная пища.
Позже в Консулате, вначале целиком состоявшем из нормальных людей, так называемых нормиков, появился диг. Диги в силу особой генетической мутации имели уникальное строение центральной нервной системы, позволяющее им творить поистине поразительные вещи. Они могли с большой точностью описать любое событие из своей жизни, никогда ничего не забывали, могли совершать в уме алгебраические операции с десятизначными числами и дословно цитировать Библию с произвольной главы и стиха (впрочем, как и любой научный трактат). Но люди не любили дигов, и это событие ещё больше отдалило Верховный Консулат от рядовых обывателей. Впоследствии осталось четыре Консула-нормика против трёх Консулов-дигов.
Глава 1. Ночные забавы. И кровь, конечно, тоже
Непроглядная ночь воцарилась в городе Гиф. Солнце упало за горизонт, чёрные щупальца всепроникающей тьмы расползлись во все стороны, таинственные шорохи обволакивали душу страхом. Обыватели, скрывая первобытный ужас перед темнотой, попрятались по своим норам: кто спал, кто бодрствовал, предаваясь порокам.
По освещённым лишь звёздами улицам бесшумно крались два подозрительных типа. На плечах они тащили нечто тяжёлое. На большой чёрной башне муниципалитета гулко ударил колокол — один час ночи. От этого низкого вибрирующего звука у любого нормального человека волосы встали бы дыбом, но не таковы были эти двое. Несмотря на тяжесть ноши и темень, движения их были стремительны и точны.
Подозрительные личности достигли старого, чуть ли не разваливающегося дома, открыли скрипучую гнилую дверь и проникли внутрь. Зажёгся свет, и теперь можно было внимательно рассмотреть их внешность.
Первый из них обладал ангельской доброты лицом, обрамлённым светлыми волосами, глаза смотрели невинно и доверчиво. Его звали Энди, под внешностью праведника скрывалась жестокая и тёмная душа, если только она у него была.
Второго звали Алекс, и внутри он был мрачен не меньше своего напарника. Свою отвратительную сущность он проявлял и в жизни, и в умопомрачительных произведениях, морозивших душу, самым известным из которых был роман «Милая крошка». Обложка этой знаменательной книги приводила в трепет цветом свежевыпущенной артериальной крови.
Энди, ревниво относившийся к чужим достижениям, тоже пытался заниматься литературной деятельностью, посылал в разные журналы рассказы, пьесы, эссе, переводы и достиг кое-каких успехов. Правда, в отличие от товарища, ему удалось напечатать всего лишь одну книгу, тоненький сборник стихов под названием «Туалетная проза».
Алекс задёрнул все шторы, а Энди подошёл к стоявшей посреди комнаты кровати и избавился от своей ноши — это была прекрасная юная девушка в коротенькой юбчонке и вязаном свитере, под которым воинственно глядели вверх её груди. Затем оба друга отошли подальше и замерли в сладком предвкушении.
Алекс заметно нервничал, а Энди смотрел на беззащитную бессознательную жертву с поистине ангельской добротой и кротостью.
— Прямо схожу с ума от нетерпения! — пробормотал Алекс, делая шаг к шаткой кровати.
— Не спеши, впереди ещё целая ночь, — невозмутимо остановил его Энди.
— Завтра с утра на лекцию, не забывай. Хотя теперь уже сегодня, — Алекс нервно засмеялся. — Поэтому времени у нас не так уж и много. Я первый!
Алекс приблизился к девушке и опустился на колено перед ней, язык его непрерывно облизывал губы. Любой студиозус на его месте обратил бы внимание на две выпуклости жертвы, но Энди и его товарища интересовало нечто совершенно иное. Дрожа от нечеловеческого возбуждения, Алекс откинул голову девушки назад и вонзил зубы ей в шею. Обжигающая кровь толчками поступала в рот вампира, принося удовольствие, наконец, наслаждение и, наверное, счастье…
Алекс закрыл глаза, ловя каждый чудесный миг, но тут сильная рука схватила его за волосы. Сдерживавшийся до сих пор Энди решил получить свою долю. Обиженно глянув на товарища, Алекс уступил место. Энди приник к девушке, впитывая всем своим существом несущую жизнь влагу, полную эритроцитов, лейкоцитов и всякой прочей незначимой сейчас ерунды. Специальное вещество слюны Алекса и Энди не позволяло крови свёртываться, и с каждой минутой из девушки вытекала её жизнь.
Другой компонент их слюны не позволял жертве выйти из бессознательного состояния, в которое девушку поверг немилосердный удар тупым предметом по теменной части черепа. Что ж, не надо было шляться по тёмным улицам нашего милого городка ночью, особенно в новолуние, когда даже ночное светило стыдливо отворачивает своё лицо от грешной земли.
Друзья продолжали своё кровавое пиршество, всё реже и реже прикладываясь к небольшой, но глубокой ранке.
— Мне кажется, вы совершаете ошибку! — неторопливо прозвучал из угла чей-то голос.
Энди и Алекс молниеносно отпрянули от кровати и ощерили окровавленные пасти с удлинёнными клыками. Они увлеклись до того, что не заметили в доме постороннего.