Выбрать главу

В то лето все началось с небольших набегов на Эсткарп — то там, то тут — достаточно осторожных, чтобы фальконеры и стражи границы, которыми командовал мой отец, не заподозрили приближение войны. Набеги эти без труда отражали, и похожи они были на укусы комара — потери в несколько человек. Было ясно, что это делалось, чтобы незаметно истощать силы Эсткарпа. Мой отец предупреждал об этом. В ответ Эсткарп обратился за помощью к флоту салкаров, что заставило Пагара призадуматься. Остоврул выставил против него двадцать кораблей, благополучно перенесших шторм благодаря отличной морской практике, и нанес сокрушительный удар по патрульно-сторожевой службе карстенцев, что вывело из строя войско герцога на целый год. За этим последовал мятеж на юге, в тех местах, где когда-то правил Пагар, под предводительством его единокровного брата — так что Пагару пришлось бросить все силы на подавление повстанцев. Таким образом, три года, а может и больше, были отвоеваны и угрозы хаоса удалось избежать, а закат Эсткарпа не завершился вечной ночью, чего так боялась Древняя раса.

Во время военных действий нас увезли из форта, но не в Эс, так как мать и отец держались подальше от того города, где правил Совет. Леди Лойз перебралась в небольшое поместье в Эстфорде и взяла нас к себе. Ангарт по-прежнему заменяла нам родную мать, и с хозяйкой Эстфорда у них установились отношения, основанные на взаимной заботе и уважении. Ведь когда-то леди Лойз, переодевшись в платье наемника, отважилась вместе с моей матерью пробраться в самое логово врага, в Карс, и противостоять там герцогу Ивьяну и его силам.

Наконец, после затяжного выздоровления госпожа, Джелит совсем поправилась и начала помогать моему отцу, приняв на себя обязанности вице-хранителя границы. Вместе они управляли Силой, но не так, как это делали колдуньи. И теперь я знаю, что колдуньи с подозрением и завистью относились к их единому Дару, хотя он был направлен только на благо Древней расы и Эсткарпа. Колдуньи утверждали, что мужчина не может обладать колдовским Даром, и к тому же втайне недолюбливали мою мать за то, что она связала свою судьбу с Саймоном, человеком из другого мира и времени. В то время Совет не проявлял к нам, их детям, никакого интереса. Скорее всего, они просто игнорировали факт нашего существования. Каттею даже не подвергли проверке на обладание Даром, что проделывали со всеми девочками Древней расы по достижению ими шестилетнего возраста.

Я смутно помню нашу мать в те годы. Изредка она появлялась в поместье в окружении стражей границы — с интересом наблюдала за тем, как я ползаю по полу, клала мою детскую ручонку на гладкую рукоять меча. Но такое случалось очень редко, отца же мы почти совсем не видели. Охрана южной границы отнимала у родителей все время. Со всеми вопросами и проблемами мы обращались к Ангарт и были очень привязаны к леди Лойз. К матери и отцу мы относились с уважением и почитанием, но и только. Отец был не тот человек, что умеет ладить с детьми, и мне кажется, в глубине души он считал нас причиной тех страданий, что выпали на долю его жены при родах, а она была для него самым дорогим человеком на свете. Итак, с родителями нас не связывали тесные родственные узы, но зато втроем мы были словно одним целым, хотя и сильно отличались друг от друга. По воле моей матери в этой жизни у меня было предназначение воина, у Кемока — мудреца, а у Каттеи — колдуньи. Кемок, к примеру, столкнувшись с проблемой, не действовал решительно и поспешно; он все обдумывал и взвешивал и только после этого приходил к какому-либо решению. С ранних лет он начал задавать много вопросов, и если не получал вразумительного и обстоятельного ответа на некоторые из них, сам погружался в глубокие раздумья и докапывался до сути.