- Радость моя, вся в папу: ручки белоснежные, глаза янтарные, кровь на запястье светлая! - впервые Дана слышала нежное трепетание в голосе отца, девочка стояла на лестнице и видела, как он держит на руках и разговаривает с маленьким свёртком. С Даниной сестрёнкой.
В голове девочки мелькнула странная мысль. Но она только грустно посмотрела на них и хотела было уйти, как сзади послышался голос, грубый и настойчивый. Дана поняла, что это теперь уже ей, а не сестре:
- Подсматривать очень плохо. Если ты это ещё не осознала, иди и сядь в своей комнате, будь там, пока не поймёшь, насколько ты глупа, негодная Девятка. - Бросил Динар, и тут же, по звуку плача младшей дочери отозвался ей тёплым родительским голосом, - Да, детка, мы прогнали грязную Девятку. Не нужно беспокоиться больше. Венера, сейчас мама тебя покормит. Адель, возьми её, но аккуратно! - Наверно, Венера - маленькая сестра Даны - была единственным живым существом, которое по-настоящему любил Динар.
Мама показалась Дане очень измотанной, округлённого живота больше не было, она не взывала от боли, но в её зрячем синеватом глазу читались усталость и... злость? Такое бывает? Дане на секунду почудилось, что Адель злится. «Как мама может злиться, если она добрая и ещё уставшая?» - подумала девочка. Из её глаз текли бирюзовые слёзы, она их вытирала по пути в комнату, но они всё шли и шли, не давая Дане видеть предметы вокруг себя, закрывая всё пеленой.
Уже в комнате она дала волю своему ручью Аквы с солью. Комочек в горле немного пропал, но девочку терзали новые чувства - зависть и ревность, ещё на лестнице у неё ёкнуло что-то внутри, а теперь оно вырывается наружу. Пытается. Но Дана глотает обиду, и оно ненадолго перестаёт колотиться и трепать душу.
***
Дана успокоилась, она сидела рядом со своей кроваткой, облокотившись на неё спинкой. Голубоватые ручки невольно сжались в кулачок, пока она пыталась справиться с этим, малышка сглотнула и поднялась. Из старого окна с треснутым внизу стеклом и почерневшей рамой лился свет звёзд. Это напомнило Дане о том, что она задумала ещё вчера вечером. Она не знала, сколько сейчас времени. Выйдя из спальни, пытаясь не скрипеть дверью, Дана пошла на кухню на первый этаж, она надеялась, что отца там не будет, ведь она очень хотела есть.
На маленьких зелёных часах, светящихся голографией, горели числа - 18:03. А все надежды маленькой Даны пошли прахом - в кресле сидел Динар с Венерой. Он показывал ей разные шарики из непонятно откуда появившейся коробки - голубые, синие, красные, фиолетовые, все. Кроме чёрных, они одиноко лежали на дне. Маленькая сестрёнка Даны смеялась и тянулась белоснежными ручками к этим шарикам. «У меня таких не было никогда» - промелькнуло у девочке в голове. Но она тут же вспомнила, зачем пришла, когда почувствовала неприятное ощущение в области живота.
При небольшом росте - сто сорок одном сантиметре, масса Даны была вообще маленькой, она весила всего тридцать килограмм, отец не баловал её едой, иногда ругал, если она съест чуть больше своей, и так мизерной, порции завтрака или обеда, ужинать он ей вообще запрещал, говорил, что вычитал в книге «Кровь после Шести» фразу: «Девятой группе лучше есть меньше, желательно отказаться от вечерних перекусов». Адель понимала, что он врёт, ведь это даже звучит абсурдно, поэтому иногда подальше от глаз Динара давала Дане немного запечённой шукары. И всё это несмотря на тот факт, что снаружи дом их семьи выглядел хорошо, внушал уют, как и внутри, особенно в сравнении с соседними домами, их - был по виду лучший.
Вообще, Динар, благодаря своей Пятой крови, смог три года назад получить должность главного врача 81 больницы, так что зарабатывал прилично. Почти сразу после рождения Даны он подумал, что больница ему подходит больше, чем вечные шумные собрания и совещания в комитете по исправлению нынешней ситуации на небольшом кусочке планеты, где они живут, ему попросту нечего было там предложить, на самом деле, он и туда попал лишь из-за своей светлой крови. Но привычка читать книги и слушать от приятелей новости из того комитета - у него осталась. Приятелями для Динара были все, кто рождался с кровью, начиная с Единиц и заканчивая Пятой включительно. Но по Даниному виду нельзя сказать, даже предположить, что она - дочь одного из самых богатых в этом районе фрикла. Худющая девочка в старой, почти каждый день одной и той же одежде, с большими ярко-фиолетовыми глазами, полными печали и надежды, была больше похожа на дочь несчастного Анара, Восьмёрки, который жил в маленьком доме за два км от дома Динара.
- Папа... - Дана рискнула, взяв всю волю кулак, и, приготовившись к лекциям и ругательствам, она продолжала не без дрожи в голосе, - Я, по...по...нимаешь, с утра покуша...ла... а потом... ты и мама... вы... ушли. Я теперь ещё кушать хочу, пожалуйста. Хотя бы сувиту... маленькую.