Еда, кстати, оказалась на вкус вполне сносной, уж точно куда лучше всего, что мне пришлось попробовать за последние дни. Только что-то в неё было подмешано. Явственно чувствовался след магии, такой же, как в смолке, только с пролонгированным действием. То есть они детишек здесь не только кормят, но заодно и впрок пичкают каким-то хитрым стимулятором. Очень любопытно. Как говорится, чем дальше в лес, тем злее зубатки.
После кормёжки старшие предоставили нас самим себе, и тут уж пошло настоящее веселье. Лагерь радостно забурлил, словно отыгрываясь за время вынужденного порядка и тишины. Огня ракшасы не разжигали, да он им и не был нужен, зато я постоянно то натыкался на кого-нибудь, то наступал на чьи-то ноги или руки. Рядом смеялись, пели песни, танцевали, азартно отбивая ладонями ритм, а я мало что видел в безлунной темноте, и, честно говоря, искал, куда бы забиться, чтобы лечь спать.
Наконец, мне удалось набрести на навесы, рядом с которыми хотя бы не дрались и не отплясывали. Я заполз под чей-то парус, устроился было поудобнее, но вдруг обнаружил, что нахожусь здесь не один. Рядом в потёмках кто-то всхлипывал и жалобно стонал. Пришлось плюнуть на осторожность и воспользоваться магией, чтобы зажечь хоть какой-то свет. Это был паренёк примерно одного возраста с знакомым мне Тегвером. Бедняга уже успел с кем-то подраться, и отделали его знатно: сломали челюсть, лопатку и несколько рёбер. По уму следовало бы сделать фиксирующие повязки, но так как не из чего и нечем, снова оставалась только магия. Минимальное обезболивание, фиксация костных отломков. Пришлось повозиться, но паренёк попался крепкий, так что, как мне казалось, был хороший шанс на восстановление. Уснул я весьма довольный собой и с чувством выполненного долга.
Утро началось с возни, суеты и торопливых неясных шепотков: "Встаём, встаём. Скорее. Вылезай, береговой идёт..." Как, опять? Я выполз на свет зарождающейся зари и с трудом разлепил глаза. Да, так и есть. Береговой снова быстро шёл вдоль потягивающегося и позёвывающего строя. Мой вчерашний пациент тоже выполз из-под паруса. Видок у него был так себе. Его подхватили, кое-как помогли встать, и он даже не особо шатался, но береговой уже заметил непорядок и решительно направился в нашу сторону. Потратив пару мгновений на осмотр пострадавшего, он что-то недовольно проворчал себе под нос, резко ткнул парня тремя пальцами в грудь, в область сердца, затем развернулся и продолжил свой обход. А парень вдруг обмяк и начал тяжело заваливаться мне на руки. Я осторожно опустил его на землю, попытался нащупать пульс... Напрасно. Он не дышал, и сердце не билось. Мне уже случалось слышать о так называемых "касаниях смерти", но всё это были россказни, досужие разговоры, больше похожие на сказки. А вот сегодня довелось увидеть, как это выглядит на самом деле. И почему-то то, что я увидел, мне совершенно не понравилось.
Неторопливо подошли два серых плаща, забрали тело, уложили в большой ящик и унесли. Никто из стоявших вокруг не обратил на эту тягостную сцену особого внимания, а в скором времени о убитом бедняге и вовсе забыли. Пришло время завтрака.
Аппетит совершенно улетучился, но порцию баланды я дисциплинированно в себя запихал. Бесполезная ночная работа сожгла много сил, а здешняя приправленная магией еда, как я уже заметил, помогала быстрее восстановиться.
После завтрака, к моему удивлению, в покое нас не оставили, а разделили на группы и погнали работать. Дело нашлось для всех. Многих отправили выскребать угаженную за ночь пристань. Довольно большую компанию ракшиц усадили в тенёчке чесать кудель. Парней покрепче увели куда-то к стене. Остальные должны были освободить, вымыть и наполнить свежей водой из колодца огромное каменное корыто, установленное на площади. Пожалуй, совершенно справедливо, что мы сами драили и наполняли для себя водопой. Напрягало только, что береговой постоянно слонялся вокруг, и если ему казалось, что кто-то недостаточно усерден, провинившемуся тут же прилетало нагайкой по спине.