Значит — драка. Зачем? Саня не любил насилия. Ни в каком виде. Ни когда тебя, ни когда — ты. Зачем они нарываются? Ой, дурак! Да им просто раб нужен: манатки таскать, за скарбом присматривать. Думают, вдвоем осилить и ошейник надеть.
Значит, будем драться, решил Саня. Рабом он не станет. Он — кот!
Руки легли на стол. Лапы, конечно, поменьше Шаковых копыт, но тоже весьма и весьма внушительные. Пальцы заканчивались длинными острыми как бритвы когтями. Раз вжикнут по шее, и прощайся с белым светом.
Жук-собака метнулся от стола и встал у стены. А вот Шак как сидел, так и остался на месте. Копыта, правда, не убрал, но и нападать пока не собирался. Саня опешил: или испугал арлекинов?
— Зачем тебе кровь, котяра? — глядя исподлобья, спросил главарь.
— Я рабом не стану.
— Он сумасшедший? — не поворачивая головы, спросил Шак у собаки.
— Не думаю. Просто, напугался парень, — отозвался тот.
— Ты какой-то совсем дикий, — озадаченно протянул Шак. — Сам подумай, кому кот в рабах нужен? Тем более нам. Мы вообще рабов не держим. Мы — свободные арлекины.
— Зачем тогда сюда привели? Зачем стращаете?
— Кто это тебя пугал?
— А чем тебе мое имя не понравилось?
— О, дает! Если ты шерсть на лапах вывел и человеческое имя присвоил, думаешь тебе все верить должны? Людей дурачь. А нас-то зачем?
Отвлекает, решил Саня, зубы заговаривает, а сам готовится. Собаку он, пожалуй, возьмет с первого рывка. Но не пропустить бы удар копытом. Если такая болванка в лоб прилетит — мозги по всему сараю брызнут.
От стены послышался короткий лающий смех:
— Ты прав, Шак, он действительно дикий. Но в городе, сам понимаешь, было не до расспросов. За ним гнались. Дай, думаю, помогу котику. Поймают — кастрируют. Жалко. Молодой еще.
— Так бы сразу и сказал, — главарь обернулся к Сане. — Я к тебе, как к нормальному, а ты — драться. Когти-то убери. Сейчас девчонки вернутся, напугаешь.
Неа, не будет он убирать когти. Хоть и напруга в пальцах ослабла — не чувствовалось в собеседниках злого напора — а вдруг, таки, отвлекают?
Об арлекинах ходили самые разные слухи. Что они детей крадут, что кровь по ночам сосут, что зельями торгуют, что воры, разбойники, что людей спасают, что последним делятся, что никого к себе из чистых людей не принимают, что все поголовно колдуны, что между княжествами ходят невозбранно. В общем — вне закона.
А сам-то ты кто, — пронеслось в голове у Сани. Когти-предатели поползли, пока не спрятались совсем. Только что на столе лежали страшные лапы и уже — обычные руки. Если присмотреться, на тыльной стороне ладоней видны темные треугольники. Там когда-то росла шерстка. Еще приемная мамка ее вывела, свела Саню к деревенскому знахарю. Он пошептал и притирание дал. Долго чесалось. Да и сама шерстка была красивая. Но мамка сказала: зачем? Имя у тебя человеческое, так и представляйся человеком. А что на спине полоска из такой же шерсти, кто под рубахой видит? Чистому человеку легче в жизни, чем алларию. В нашем-то княжестве, все едино, а в других законы бывают очень даже строгие. Где и в города полулюдей не пускают.
Слово получеловек Саня не любил. Его только мамка говорила необидно. Другие так ругались. Со временем, когда пообтерся, да привык и вовсе себя человеком представлял. Почему: полу? Он ведь такой же, как все. Шерсть на спине растет? Так у другого вся туша курчавится. Раздень — медведь медведем. Однако, он — человек. А ты — нет. Но мир не переделаешь. Живи и приспосабливайся. Когти еще! Саня одно время даже хотел их вырезать, но, как раз, нарвался в поле на шайку чистюков. Они сперва не поняли, что он кот — привязались, лишь бы подраться. А как рубаху на нем рванули, да увидели спину, тут уж разговор пошел предметный: ты не имеешь права находится на нашей земле, нечисть, погань, выродок… Когти как раз пригодились. Бежали от него те чистюки, только пыль столбом стояла.
Вообще-то он предпочитал не нарываться, и шел в те княжества, где законы позволяли жить рядом с обычными людьми, и где чистюки не встречались. Он и в Кленяки-то забрел, потому что не добраться до его родного княжества, кроме как через эти земли. По Камишеру, говорят, моровая прошла. Саня хотел повидаться с приемными родителями и сестренкой, если живы, конечно. Говорили, Камишер в последние годы сильно обезлюдел. То нашествие диких трав, то — железная саранча, то, как нынче — моровая. А приемные родители уже старенькие. Раньше нет-нет да посылали весточку. А с начала этого года замолчали.
И всего-то надо было — заработать на подорожную. Без нее через границу не пустят. Он и заработал. Осталось, заплатить и бумагу выправить. Нет же! колдун, будь он неладен, подвернулся.