- Отстроиться можешь?
- Пока не удается, слишком высок радиационный и пси-фон, плюс мощное акустическое поле, сбивающее точную наводку датчиков. Хочешь послушать, что деется вокруг нас?
В уши Ратибора хлынула какофония звуков - от мяукания кошек до взрывов и визга пил, выдержать этот грохот не смог бы никакой, даже специально тренированный человек. Координатор убавил громкость до бесцветного шипения, и Ратибор невольно пробормотал:
- Белый шум... это был шум, Дар, просто исключительно большой мощности.
- Около трехсот децибел, далеко за болевым порогом, хорошо, что "голем" рассчитан на подобные воздействия.
Ратибор помолчал, впитывая порции данных, вводимых ему координатором.
Среда, в которой висел "голем", оказалась гелием с примесями инертных газов и паров металлов от железа до осмия, и была она пронизана целым "пакетом" смертельных для человека излучений. Интелмат "голема" сумел разобраться лишь с тремя их типами: гаммарадиацией, нейтринным потоком и протонными пучками высоких энергий, остальное излучение Дар мог оценить только качественно, по реакции универсальных регистраторов. Не ответил он и на вопрос пилота, - где находится "голем".
- Во всяком случае не в открытом космосе, - заявил он не без юмора. - Это может быть и поверхность неизвестной планеты, куда нас закинул чужанский "перевертыш", и ее недра, или ядро формирующейся звездной системы.
- Или внутренности Конструктора. Я склонен полагать, что роиды хорошо просчитали путь своего посла, и теперь мы где-то в недрах Конструктора. Единственное, что меня тревожит, это отсутствие самого роида. И К-мигранта. Запускали-то нас вместе.
Накатила вдруг волна слабости, в глазах замерцала льдистая зелень, руки и ноги стали ватными, тошнота подступила к горлу, сознание померкло... ненадолго. Дар реагировал мгновенно, вводя стимулятор и питание.
Голова прояснилась, хотя тошнота осталась.
- Давай поищем,- сказал Ратибор, обливаясь потом; и тут же по коже спины, груди, под мышками, щекотно пробежали пальцы медкомплекса, стирая пот.
Координатор направил "голем" вверх - если можно было назвать верхом пространство над вершиной аппарата, и словно прорвал невидимую пленку, скрывавшую до этого от человека иные пейзажи, - "голем" вырвался в солнечный день на Земле! Впрочем, не на Земле, как понял ошеломленный Ратибор, вглядевшись в представший перед глазами пейзаж, освещенный так, словно светился сам воздух.
Холмистая равнина, поросшая ковром густых трав и цветов, уходила во все стороны в бесконечность, а не до линии горизонта, как на Земле, и точно такая же равнина простиралась над головой, словно отражение в полупрозрачном зеркальном слое. Но этого было мало: справа и слева, достаточно далеко от "голема", если верить ощущениям и датчикам машины (около тысячи километров, подсказал Дар), угадывались вертикальные эфемерные стены с горными и другими ландшафтами, которые иногда становились реальными, четко и ясно видимыми. Этот мир напоминал геометрическую фигуру из по крайней мере шести пересекающихся под прямыми углами плоскостей, каждая со своим пейзажем и особенностями рельефа, но пять из них были эфемерными, призрачными, как миражи, и лишь одна не давала повода к сомнениям относительно своей реальности.
- Гексоид Гаргантюа,- проговорил Дар, и Ратибор вспомнил, откуда ему известен диковинный мир: в материалах о первом появлении Конструктора, тогда еще в виде споры-сверхоборотня, как его прозвали, было описание иллюзорного путешествия одного из безопасников, Диего Вирта, по точно такому же миру, которому дали название Гексоид Гаргантюа. История повторилась. Разве что путешествие Берестова происходило наяву.
- Мы внутри Конструктора, - подвел итог своим размышлениям Ратибор. - Это его масштабы и ландшафты.
"Голем" двинулся над равниной по разворачивающейся спирали, преодолевая тугое сопротивление местной воздушной среды: гелий, инертные газы, пары металлов.
- Гелий? - внезапно удивился Ратибор.- И трава на холмах? Что это значит?
- Только то, что мы внутри Конструктора,- буркнул координатор.- У меня нет никаких сомнений в реальности холмов и всего остального, поступающая информация однозначна и не требует специального анализа. А почему трава не может расти в гелиевой среде?
- На вид-то она земная...
За одним из дальних холмов блеснула серебристая полоска. Ратибор, не раздумывая, повернул в ту сторону, и через минуту полета посадил "голем" на холме рядом с дорогой из туско блестевшего материала, напоминающего серебро.
- Я выйду.
- Не советую,- хмыкнул Дар.- Радиационный фон тут поменьше, но пси-фон пульсирует за пределами обычных человеческих возможностей.
- Открывай.
Координатор подчинился.
Кокон-кресло "голема", представляющее по сути его рубку, "вывернулась наизнанку", словно толстая шуба, освободив пилота. Ратибор, - упакованный в герметичный кокос, выбрался из кресла, обошел его и влез в тесный прозрачный цилиндр, занимавший все остальное свободное пространство рубки. В то же мгновение цилиндр сжался и обтянул пилота прозрачной бликующей пленкой. Ратибор защелкнул энергопояс, прицепил к нему "универсал", встал на белый круг у стены, и упругий бутон трапа вынес его наружу.
Материал дороги оказался не серебром, не металлом вообще: стоило Ратибору шагнуть, как вся блестящая полоса дороги вдруг покрылась сеткой трещин, будто была сделана из хрупкого фарфора. .Цветы по обочинам дороги напоминали сложные детали каких-то машин, вубчатые колесики старинных часов и просто абстрактные головоломки, зато трава была настоящей земной травой, мягкой и шелковистой, и, сорванная, ни во что не превращалась. Ощущая непривычную тяжесть во всем теле и раздражающий глухой шум в голове, Ратибор задумчиво перетер в пальцах зеленые волокна, побродил в окрестностях черной островерхой скалы "голена" с распахнутым зевом люка и прозрачным пузырем трапа, закрывавшим люк, и влез в аппарат. Процедура пеленания и подключения к системам связи, управления и анализа заняла две минуты, после чего "голем", превращенный в плоский летательный аппарат, помчался над дорогой, скрывавшейся в дымке гдето в невообразимой дали. В следующее мгновение ландшафт под "големом" искривился, холмы вспыхнули электрическим сиянием, потрясающей силы удар обрушился на пилота неожиданно и бесшумно, словно удар лапы подкравшегося тигра, Ратибор ничего не успел понять и предпринять...
Он снова лежал на склоне холма, израненный и беспомощный, и боль кругами ходила по телу, и кровь толчками вытекала из открывшихся ран, и не было сил поднять голову, чтобы оглядеться, принять более удобную позу и позвать на помощь...
Следующее видение было иным и неожиданным: он лежал, связанный в каменной темнице, кругом стояли враги и раз за разом били по телу ногами в сапогах с твердыми мысами...
Ратибор очнулся.
"Голем" висел над дорогой, упиравшейся в город, вполне земной, с рощами и садами, комплексами зданий и старинных архитектурных сооружений, памятников старины, ставших музеями, и город этот был знаком пилоту до боли. Рославль! - сообразил Ратибор, глотая витаминизированное желе через подсунутый Даром мундштук.
- Что это было со мной? - спросил он мысленно.
- Скачкообразное повышение мощности тета-линии пси-фона,ответил координатор.- Эффективной защиты от излучения найти пока не могу. Терпи.
- А что за город впереди? И когда он появился?
- Судя по некоторым особенностям, это ваша родина - Рославль, хотя есть и "лишние" детали, а появился он минуту назад, сразу после пси-импульса, практически мгновенно. Конструктор демонстрирует нам возможности К-физики.
- Вряд ли эти странные метаморфозы - демонстрация, скорее - попытки осмыслить свое положение в "шубе" иного пространства. Возможно даже, что Конструктор в данный момент находится в бессознательном состоянии. Надо искать его нервные узлы, попытаться сообщить о себе, выдать всю привезенную информацию, и хорошо бы отыскать коллег по посольской миссии К-мигранта и чужанина.