Таким образом, мы стали жить втроем. Это был самый интересный период нашей с Андреем жизни.
Гл.3
Какое же это было прекрасное время! Время, насквозь пропитанное вкусом смешанного с кровью абсента и красного вина и тонким запахом ароматных сигарет.
Мы все время были вместе. Эммануил выполнил свое обещание. Через несколько дней мы с Андреем уже владели несколькими паспортами. Эммануил без конца засыпал нас подарками: украшениями, элегантной одеждой и просто всякими безделушками и милыми вещичками. Мы начали постепенно перенимать его привычки, его образ жизни. Днем в основном спали, вели преимущественно ночной образ жизни, проводили время в 'Dunkelheit', которым владел Эммануил, и в других интересных клубах, в большинстве своем принадлежавших его знакомым и приятелям из числа смертных людей. Там мы находили своих жертв - так полюбившихся нам худеньких болезненных мальчиков и девочек с густо подведенными черным глазами, черным и фиолетовым облезающим лаком на ногтях и запястьями, покрытыми легкой паутинкой шрамов от бритвенных лезвий. Свою смерть, не причиненную раньше этими тонкими лезвиями, они находили от наших острых зубов и холодных губ, медленно сосущих их хрупкие жизни, от которых они пытались отделиться с помощью черных кожаных одежд и ночных прогулок по старым кладбищам, абсента и готического рока, наркотиков и кровопускания. Их пропащие развращенные души покидали обескровленные тела, а мы получали насыщение.
Мы разъезжали по ночному городу на шикарной машине, а иногда просто оставались дома. В роскошном пентхаусе Эммануила тоже было чем заняться. У него была огромная фонотека, состоящая по большому счету из различных готических исполнителей; мы быстро полюбили эту музыку, всегда включая ее в машине или дома, когда просто сидели и болтали, потягивая абсент или вино и куря любимые сигареты Эммануила. Еще у него была обширная библиотека, где, конечно же, имелись книги о вампирах, а также в больших количествах философские и исторические сочинения. Ну и, конечно же, он владел богатой видеотекой. Там были кассеты и DVD, содержащие полную коллекцию фильмов о вампирах от 'Носферату - симфония ужаса' до 'Дракулы' и 'Блейда'. Долгими ночами, отдыхая от клубной жизни, крутили мы эти фильмы. Эти сеансы проходили в обстановке темной, наполненной ароматным дымом дорогих сигарет, гостиной, единственным источником света в которой был мерцающий экран домашнего кинотеатра, а мы лежали, раскинувшись на диване или на ковре, в объятиях Эммануила, с бокалами в руках и наблюдали за происходящими на экране действиями. Череда актеров, изображающих вампиров, от Макса Шрека и Белы Лугоши до Тома Круза и Гэри Олдмана, представали перед нами. Признаться, эти фильмы нас забавляли, и смотрели мы их по большому счету ради развлечения. Особенной забавой это было для Андрюши, он часто громко хохотал, расплескивая вино или абсент, практически над каждой картиной, но больше всего его смешили вампиры-монстры в 'От заката до рассвета' и кое-какие сцены из 'Блейда'. Но некоторые эпизоды все же брали за душу: для меня самыми трогательными моментами было уничтожение маленькой девочки-кровопийцы в 'Интервью с вампиром' и то, когда героиня Вайноны Райдер, роняя слезы, отрубает голову Дракуле в одноименном фильме. На последней сцене я даже отворачивалась, пряча лицо на груди Эммануила, кончики его волос нежно ласкали мои щеки, его пальцы гладили мои волосы. Андрей тоже внезапно грустнел и прижимался к нам. После просмотра очередного фильма, мы еще долго лежали, прижавшись друг к другу, в тишине погруженной в темноту гостиной, которую нарушали лишь отдаленный шум ночных улиц и плеск наливаемого в бокалы абсента, щелчки зажигалки и звуки поцелуев.
Эммануилу, очевидно, очень нравился Андрюша. Он называл его 'прелестью' и 'красавчиком', обращался к нему 'Андре' или 'Дрю', правда последнее имечко Андрея раздражало.
- Ну не называй меня так, Эм, ну бесит, честное слово. Ну какой я тебе Дрю, - говорил он.
Я сидела в кресле, читая какую-то историческую книгу из библиотеки Эммануила, комнату наполняли звуки музыки 'Bauhaus', а сам Эммануил расположился с Андреем на диване. Рядом стоял столик темного стекла, на нем стояли бокалы, почти пустые бутылки с красным абсентом и розовым шампанским и роскошная дорогая пепельница, наполненная окурками, накопившимися за вечер.
- Мне нравится так тебя называть, - улыбнулся Эммануил, накручивая на палец золотистую прядь Андрея. - Кристи, кошечка моя, ты ведь не будешь возражать, - сказал он мне, слегка повернувшись в мою сторону. Потом снова повернулся к Андрею и впился губами в его губы, погружая пальцы в белокурые волосы, укладывая на диван. Их непрерывный поцелуй продолжался довольно долго и прервался от внезапного грохота перевернувшегося столика.
- Надо же, мы стол перевернули, посмотри-ка, Крис, - засмеялся Андрей. - Жалко. Мы ведь еще не допили до конца абсент.
- Мне хватило абсента с твоих губ, - засмеялся в ответ Эммануил. - Но если тебе мало, то в баре его еще предостаточно.
Я встала с кресла, чтобы помочь им убрать с пола бутылки и осколки бокалов. Я сидела на коленях, наклонив голову, собирая стекло с пола, а Эммануил одной рукой помогал, а другой гладил меня по волосам.
- Я так рад, что вы оба здесь, со мной, - тихо прошептал он. - Одиночество так тяготило меня, ни кровь, ни абсент, ни кокаин, ни вино - ничто не способно было заполнить эту пустоту.
Я потом долго вспоминала эти слова.
Так и проходила наша жизнь втроем. Какое это было прекрасное время! Время, наполненное абсентом и сигаретами, кровью потерянного поколения, фильмами о вампирах, готической музыкой и долгими беседами. Как жаль, что его не вернуть, что оно прошло, канув в вечность...Навсегда...
Гл.4
Это может прозвучать странно, но я совершенно не ревновала Андрея к Эммануилу. Наш благодетель одинаково уделял внимание, как мне, так и моему возлюбленному. Я продолжала любить Андрея, мои чувства к нему нисколько не ослабели, его же отношение ко мне по прежнему оставалось таким же сдержанно-холодным, как и раньше, и я уже смирилась с тем, что мои чувства так и останутся без ответа. Для меня уже было важно само присутствие моего жестокого возлюбленного. Видимо при перерождение сердце этого белокурого красавца превратилось в камень, ведь и к Эммануилу он относился не теплее. Андрей с радостью принимал дорогие подарки и наслаждался всей той роскошью, которую предоставлял нам наш прекрасный благодетель. Но ощущение было такое, что наслаждаться всем этим до конца ему мешало само присутствие Эммануила. Сам же Эммануил относился к Андрею, словно к красивой игрушке. Он обожал красиво одевать Андрюшу, расчесывал и укладывал его белокурые волосы перед поездкой в клуб, красил ему ногти своим любим черным лаком. Я также не оставалась за пределами внимания Эммануила, только его отношение ко мне существенно отличалось. Эммануил любил вести со мной интересные долгие беседы, чего никогда не делал с Андреем. По-видимому, им действительно не о чем было говорить. Да признаться честно, даже тогда я уже понимала, что за этой прелестной белокурой головой не скрывается ничего интересного, а взгляд синих глаз пуст, и единственное чувство, на которое способен этот Нарцисс - бессмысленная жестокость. Но в то время я не хотела этого признавать, ослепленная любовью, такой же безжалостной, как и ее объект.