- Нет, я не могу больше так, не могу, - внезапно выкрикнул он.
- В чем дело, Дрю, радость моя? - спокойно спросил Эммануил, стряхивая пепел с сигареты в изящную инкрустированную серебряную пепельницу.
Андрей вышел из комнаты.
- Во-первых, я тебя уже раз сто говорил, прекрати меня назвать этим долбанным именем, Эм. А во-вторых, мне уже все надоело.
- Что такое случилось, скажи мне, может, я смогу чем-то помочь? - все также спокойно ответил Эммануил.
- Нет, Эм, ты мне не поможешь, никто во всем этом долбанном мире не в силах мне помочь! Никто!!! - кричал Андрей. Он явно находился на грани истерики. - Я столько раз смотрю на себя в зеркало, и вижу одно и то же.
- По-моему, то, что ты видишь, прекрасно, - возразил Эммануил.
- Не в этом дело, Эм. Я никогда не меняюсь, я остаюсь неизменным, как будто мне все еще 20 лет, я так и не стал старше, я словно заморожен или законсервирован. Мне так надоело не меняться! Я иногда даже не чувствую себя настоящим. И главное, я больше не чувствую себя живым. Я даже не могу до конца понять кто я!
- Андрюша...- я попыталась что-то возразить, но Андрей перебил.
- Замолчи, Крис!!! Не забывай, что ты виновата во всем, что со мной произошло! Ты, Крис! Ты отняла у меня мою жизнь! Я тебя об этом не просил!!! Я ненавижу тебя за это и за то, что ты держишь меня возле себя! Я не знаю, что ты делаешь такое, но ты не даешь мне уйти!!!
- Не смей разговаривать с Кристиной в таком тоне!- впервые в голосе Эммануила звучала резкость. - То, что случилось, то случилось, и мы не в силах что-либо изменить, и поэтому надо воспринимать настоящее таким, как оно есть!
- Оставь свои прописные истины, Эм, меня от них уже тошнит! Я не хочу ни с чем мириться! У меня ведь было все!!! А главное у меня была жизнь, настоящая жизнь! Простая жизнь!
Андрей выбежал из гостиной и бросился в коридор. Судя по всему он забежал в кухню, схватил там что-то из ящика стола, а потом бросился в ванную. Мы с Эммануилом побежали за ним. Я помню, как мы добежали до ванной и на миг застыли в дверях, пораженные представшей перед нами сценой, словно воплотившейся в жизнь из кошмарного фильма.
Андрей стоял у раковины перед большим зеркалом, в руке у него был нож, по-видимому, прихваченный из кухни. Этот нож был весь в крови, также как и белый кафельный пол, кровь была и на стенах. Темная, очень густая кровь вампира. Андрей резал лицо и руки, распарывал вены, отсекал белокурые локоны. Кровь так и хлестала из ужасных ран, волосы падали на пол и в раковину, мгновенно пропитываясь кровью. Но раны тут же начинали зарастать, а количество волос не убывало. Вампирское тело, призванное оставаться неизменным, быстро возвращало свой прежний облик. Первым опомнился Эммануил, он подскочил к Андрею, попытался забрать у него нож. Андрей вырывался, извиваясь в крепких руках Эммануила. Потом они, поскользнувшись, растянулись вместе на скользком полу в небольшой лужице крови. Все это сопровождалось ужасными криками и протестующими воплями, в основном издаваемыми Андреем, а я продолжала стоять в дверях, не в силах пошевелиться, мои глаза наполнились слезами, я заплакала, прислонившись к косяку, медленно сползая на пол.
Наконец, Эммануилу удалось вырвать нож из рук Андрея и отбросить его подальше в угол огромной ванной. Андрей уже не пытался вырваться, он лежал на полу лицом вниз, его тело сотрясалось от рыданий. Эммануил стоял рядом с ним на коленях, пытаясь приподнять Андрея, наконец, ему это удалось, он притянул его к себе, убирая с заплаканного лица Андрея спутанные, запачканные кровью белокурые волосы.
- Ну что ты делаешь, ненормальный, - тихо сказал Эммануил, я явно ощутила легкую дрожь в его всегда таком невозмутимом голосе.
- Я просто хотел, наконец, хоть как-то измениться, - отвечал сквозь плач Андрей. - Но оказывается, это невозможно...не-невозможно...
Эммануил поднял глаза и увидел, что я тоже плачу.
- Кристи, милая, только не надо слез, прошу тебя, - воскликнул он. - Я не справлюсь с вами двоими. Успокойся, прошу тебя.
Он встал, подошел ко мне, опустился рядом со мной на колени, приподнял мне голову, убрал с лица волосы, вытер катившиеся по щекам красноватые слезы. Его руки были запачканы кровью, пальцы оставляли на моих щеках кровавые следы. Я припала к его сильной груди, обняла его, и мне стало легче. У меня возникла внезапная мысль, как же я могла жить все эти годы без Эммануила. Между нами словно существовала какая-то невидимая связь, и теперь я ее явно ощутила.
Успокоив меня, Эммануил вернулся к Андрею. Он помог ему подняться с пола, умыл, затем я принесла чистую одежду, чтобы Андрей смог переодеться. Мы с Эммануилом тоже привели себя в порядок. Потом Эммануил отвел все еще всхлипывающего Андрея в спальню, принес абсента, от которого ему вскоре стало легче. Его раны уже практически полностью затянулись. Потом Эммануил налил себе и предложил мне.
- Не хочешь, Кристи? Эта отличная штука действительно помогает.
Я не отказалась.
Потом мы вместе с Эммануилом мыли ванную, подбирая с полу окровавленные белокурые локоны. Я не выдержала и снова заплакала, отвернувшись, сжимая в руке один из этих золотистых локонов на этот раз без слез, только трясущиеся плечи выдавали мои эмоции. Я почувствовала, как Эммануил прижал меня к себе, потом приподнял мое лицо и крепко поцеловал. В то мгновение все мои печали отошли на задний план, и мне сразу стало так хорошо. Мне никогда не было так легко и спокойно, как тогда, когда мы вдвоем с Эммануилом сидели, обнявшись, на холодном кафельном полу, прислонившись спиной к ванной. И все мои заботы отошли на задний план. Была только тихая ночь за окном, и крепкие руки Эммануила, обхватившие меня и его мягкие волосы, нежно касавшиеся моего лица. Тогда мне так хотелось, чтобы этот миг продолжался вечно...
Гл.5
Мы старались не вспоминать о той ужасной сцене. Андрей быстро успокоился, стал очень тихим и молчаливым. Эммануил довольно долго ходил какой-то хмурый. Я пыталась не думать о том, что произошло, пыталась изо всех сил, но все равно перед моим мысленным взором возникала ужасная картина в виде кромсающего себя, заливающегося слезами Андрюши. Я прекрасно осознавала свою вину, но что я могла изменить. Что сделано, то сделано. И если Андрей меня недолюбливал, так я могла его понять. Я любила его, любила уже давно, изо всех сил и безнадежно, но моя любовь сделала его несчастным. Андрей очень часто грустил, вспоминал о своей семье, задавался вопросом, чем они сейчас занимаются. Сестренка Иришка, наверно, уже совсем выросла, говорил он. А что случилось с его друзьями и девушкой? По всему было видно, что эти вопросы не давали ему покоя. Я тоже вспоминала свою маму и Кирилла, и прекрасно его понимала. Что касается Эммануила, то его родные давным-давно умерли, а следы их потомков он потерял, однако он признавался, что до сих пор иногда их вспоминает.