Эрука и Апад облачились в доспехи и бравым видом походили на прославленных героев. У Апада кольчуга была из двух слоев: стального и медного, медные наголенники и полукруглый шлем с ромбовидным выступом, прикрывающим нос. Эрука надел черную цепь поверх алой кожаной куртки; кольчуга его была длинной, но позволяла ему без помехи сесть на лошадь. Они выглядели великолепно и весьма воинственно, хотя в разреженном воздухе задыхались. Перкар поверил альвам, что здесь никто не нападет. Какими бы странными и отвратительными они ни казались, но все же жили здесь и ладили с местными божествами, как и Перкар ладил с божествами, обитавшими на отцовских пастбищах. В случае опасности альвы, конечно, предупредили бы Нгангату, который оповестил бы весь отряд. После нескольких неудачных попыток завязать разговор с Ападом и Эрукой Перкар пришпорил менга и нагнал Атти.
— Как сегодня? — спросил он.
— Тянет, болит… Но раны, мне кажется, не воспалены.
— Хорошо. Если что-нибудь почувствуешь, дай знать. Мы приготовим отвар для примочки.
Атти кивнул.
— Альвы дали мне какое-то снадобье сегодня ночью. Поэтому я смог уснуть.
— И ты принял его без опаски? Не сомневаюсь, у них добрые намерения. Но лекарство, которым исцеляют собаку, не годится для коровы. Откуда тебе известно, что снадобья альвов безвредны для нас?
Атти покачал головой.
— Ты неверно рассуждаешь, Перкар. Ведь из коровы и собаки не составишь пару, не получишь потомства. А люди и альвы могут заключать браки и давать потомство, Нгангата тому подтверждение. Альвы во многом похожи на нас. И прежде мне уже доводилось принимать их снадобья.
— По-моему, альвы совсем на нас не похожи, — сказал Перкар.
Атти пожал плечами. Некоторое время они ехали молча. Ветер усилился, и небо стало заволакиваться облаками, плывущими с юга.
Нгангата опередил отряд, чтобы побеседовать с альвами. Возвращаясь, он бросил несколько слов погруженному в свои мысли Капаке и присоединился к Атти и Перкару.
— Альвы говорят, что поблизости мы можем найти укрытие. Один водяной предупредил их, что будет сильный дождь.
— Как странно, — заметил Атти.
— Что странно? — спросил Перкар и тут же пожалел о своем любопытстве, потому что оба безучастно взглянули на него.
Но чуть погодя Нгангата ответил ему:
— Ветер. Ветер дует как-то странно. Наверное, боги что-то затевают.
— А-а…
По ветке, торопясь друг за другом, пробежали две белки, стряхнув на путников сухие листья. Нижние сучья располагались так низко, что проехать было нелегко. Перкар решил дождаться Эруку и Апада и присоединиться к друзьям, несмотря на их дурное настроение. Он хотел завязать дружеский разговор с Атти, посоветоваться с ним насчет охоты, но в присутствии Нгангаты чувствовал себя скованно, хотя и вынужден был признаться, что относится к этому маленькому человеку почти с восхищением. Перкар восхищался им, как восхищаются только что выкованным острым мечом или прочной изгородью. Перкар взглянул на Нгангату и прокашлялся, прочищая горло.
— Если бы не ты со своим луком — Безумный бог, наверное, убил бы нас, Нгангата, — сказал Перкар.
Нгангата нахмурился.
— Я долго учился искусству стрельбы из лука, — ответил он. — Он хорошо служит мне. Я ежедневно благодарю бога, от которого он произошел.
Перкар не раз слышал, как Нгангата, склонясь над своим луком, что-то бормочет. Очень тихо, так что слов не разобрать. Юноша почувствовал укол совести. Часто ли он благодарит Ко, который сделал для него меч, или Ани Перкара — дух дуба, в честь которого ему дали имя?
Ветер крепчал, теперь и Перкар учуял какой-то странный запах… Как будто цветами или… или чем-нибудь похожим.
— Ты давно знаком с этими альвами? — спросил Перкар.
Он понимал всю маловажность своего вопроса, но уж очень ему хотелось поговорить с Нгангатой, этим полуальвой-получеловеком, понять природу собственного страха и отвращения к нему.
— Недавно, — ответил Нгангата.
— Они все говорят на одном и том же языке? Он мне кажется очень странным.
— Мне все языки кажутся странными, — ответил Нгангата, и Перкару показалось, что улыбка тронула его толстые губы. — Этот язык не более странен, чем прочие. Но он… более приспособлен для беседы с лесными богами, чем твое наречие.
— Но лесные боги говорят со мной на моем языке, — возразил Перкар. — Даже Безумный бог говорил на нем.
— Он говорил так, чтобы вы поняли его. Он даже голосам вашим подражал, — напомнил Нгангата. — Но человеческая речь плохо приспособлена для того, что бы разговаривать с богами. Альвы обитали в соседстве с богами значительно дольше, чем люди, и потому научились понимать друг друга.
— Да, это правда, — сказал Перкар, припоминая «Экар Ирусунган», песнь, рассказывающую о начале мира. Когда люди пришли в мир, там уже были леса и альвы. — Так, значит, альвы водят дружбу с богами?
— Так же, как и вы в дружбе с богами своей земли. Но у альвов и богов особые отношения. Они воспринимают их совершенно иначе.
— Вступают ли они с ними… — Перкар почувствовал, как краска заливает его лицо, — …вступают ли они с ними в связи?
Нгангата очень странно взглянул на него.
— Ты имеешь в виду любовные связи?
— Ну да, вроде того… могут ли они прикасаться друг к другу и вступать в любовные отношения?
— Альвы живут среди богов. Они не оградили себя мертвыми стенами.
— Дамакута моего отца — не мертвые стены! — с легкой досадой ответил Перкар. — Отец упрашивал деревья, из которых собирался строить; их духи все еще обитают в бревнах. В доме живет бог очага, и двое маленьких домовых… Мой дом не мертв!
— Нет, конечно. Но сравни это с жизнью посреди диких деревьев. Ведь существует два вида богов…
— Это каждый ребенок знает, — заметил Перкар.
— Да, но каких больше?
— Аниру — богов какого-то места.
— Значит, анишу — тех, кто обитает в какой-то вещи, тех меньше?
Перкар задумался. На земле, принадлежащей его отцу, жил бог пастбища — бывший Лесной бог; он был Аниру, потому что его обитал не в одном дереве, но на обширном пространстве. А анишу обитали в отдельных вещах, были этими вещами — например, Ани Перкар, который жил в дубе, или Она, которая была Речкой.
— Да, — подтвердил Перкар. — Ведь на всем пастбище только один бог, старый Лесной бог.
— И боги деревьев, которые жили там, прежде чем твой предок заключил договор со Старым богом всей этой земли?
— Нет, они либо умерли, либо продолжают жить в стенах домов и изгородях.
— А здесь… Оглянись вокруг! Бог в каждом дереве, даже в самом маленьком. И потом, тут не только один бог на весь лес, но существуют также боги пригорков, холмов, ущелий… Существуют и боги отдельных земель, конечно, с одним из них вы недавно боролись, и им нет числа. Некоторые из этих Аниру прогоняют меньших богов из своих владений. Договоры вроде вашего заключаются потому, что люди все упрощают. Убивают меньших богов и богов, которые живут в вещах. И Аниру, живущие на обширных землях, остаются в одиночестве и не имеют соперников.
— Я об этом никогда не задумывался, — пробормотал Перкар. — Не задумывался о том, что боги соперничают друг с другом…
— Несомненно, задумывался. Каждый ребенок знает «Песнь о боге Ястребе и Вороне».
— Да, но это песнь о войне. Воюют часто. Но ты говоришь о более утонченной и коварной борьбе.
— Да.
— Разве альвы не «упрощают» вещи для Аниру?
— Альвы предпочитают богов в вещах, — ответил Нгангата. — Это боги деревьев, полян, ручьев… Да, они находятся с ними в близких отношениях. Считают их своими родственниками.
— Так же, как и мы. Я, например, прихожусь родней богу пастбища.
— Да. Но разве тебя не интересовало, как возникло это родство? Когда люди пришли в лес и искали пастбища, почему они решили породниться с богами?
Перкар пристально взглянул на Нгангату.