Она бросилась Тоно на шею. После долгого поцелуя он спросил:
— Как ты провела эти дни?
— Прекрасно! — засмеялась Ингеборг. — Я ныряла, как ты меня научил перед отъездом из Хорнбека, и сама кое-что придумала. Но я очень скучала по тебе. Надеюсь, койка в каюте прикреплена прочно?
— Неужели ты не соблазнила ни одного стоящего парня? — в шутку усомнился Тоно.
На лицо Ингеборг вдруг набежала тень.
— Я никого не хочу, кроме тебя, Тоно, — смущенно, словно невинная девушка, призналась она.
Этот разговор, который шел на датском языке, вызвал раздражение фру Дагмары, так же как и поведение Ингеборг и Тоно. Она подошла и объявила:
— Я приготовила для тебя платье, Ингеборг. Пойдем, покажу, где оно лежит.
Брови высоко взлетели над блестящими глазами Ингеборг.
— Зачем? На что мне платья? Они же станут грязными за какие-то несколько часов.
Радость исчезла так же внезапно, как и прилетела минуту назад. Ингеборг подошла и обняла Дагмару.
— О, сестра моего возлюбленного, как я рада тебя видеть. А ведь ты скоро станешь матерью! — воскликнула она, чуть отстранившись и окинув Дагмару взглядом. — И ты знаешь? От этого ты вся так и светишься каким-то тайным внутренним светом.
— Ах, если бы и я могла порадоваться такому же событию в твоей жизни. Но мне остается лишь молить о тебе Господа, — печально ответила Дагмара.
Тоно взял Нильса за плечо и тихо сказал:
— Твоей супруге лучше было бы остаться дома. Для подобных переживаний она слишком благочестива.
— Она такая же смелая, как и раньше, — возразил муж Дагмары. — Она тешит себя надеждой, что мы все же уговорим вас остаться. А если вы останетесь, то со временем, может быть, образумитесь и примете Христову веру, обретя бессмертие души. Я тоже хотел бы, чтобы вы остались. — Нильс грустно усмехнулся. — Не только из-за надежд на ваше обращение в христианство. Просто мне не хочется терять вас, мои дорогие моряки.
Нильс с тоской поглядел на счастливое лицо возлюбленной своего друга и поспешно отвел взгляд, обернувшись к жене.
Тоно вздохнул.
— И для вас, и для нас лучше расстаться, — упрямо сказал он. — Мы тоже будем скучать по вам. Но мы не можем остаться. И мне кажется, вряд ли мы когда-нибудь еще увидимся.
Ингеборг и Дагмара услышали эти слова.
— Да, пора. Долгие проводы — лишние слезы, — сказала та, что поднялась на яхту из волн морских. — Плывите домой и будьте счастливы в вашей жизни.
— Бы уже решили, куда отправитесь? — спросил Нильс.
— Нет. Как мы можем решать? Ведь мы плывем в неведомое. Поплывем пока что на запад. Может быть, в Винландию или дальше на запад. Там ждет нас нетронутая природа, заповедные края, Волшебный мир. Наверное, туда еще не добрались священники и там живут люди, которых не коснулось христианство, способные понять нашу страсть к приключениям. — Тоно усмехнулся. — А что, мы там, пожалуй, еще и божествами станем.
Увидев, что Дагмара нахмурилась, он поспешил ее успокоить:
— Мы вовсе к этому не стремимся. Но бывают ведь всякие неожиданности. Именно ради них мы и плывем в дальние края.
— Чтобы узнать все чудеса, какие только встретим за время, которое нам отпущено, — взволнованно сказала возлюбленная Тоно.
— Чудесам скоро настанет конец! — воскликнула Дагмара.
Тоно кивнул:
— О да. И гибель Волшебного мира приближают дела таких, как вы с Нильсом.
Он потрепал Нильса по плечу, поцеловал Дагмару в щеку.
— Это неважно, мы все равно вас любим.
— И мы вас любим, — сквозь слезы пробормотала Дагмара. — Неужели нам придется вечно оплакивать вас?
— О, так же, как и весь мир! — Подруга Тоно обвела руками море, небо и берег, терявшийся в сумерках. — Мир прекрасен, и вы запомните его таким. А мы не можем измениться. Мы такие, какие есть, и мы тоже — часть Творения.
— Ингеборг… Нада… — в смятении прошептала Дагмара. — Кто же ты?
— Не та, и не другая, и обе вместе. Дитя скорби, чья мать умерла, в болезни родив его на свет. Пусть ваше дитя родится в радости и веселье. У меня нет имени. Ты позволишь мне взять имя Эяна?