Этой осенью Катя тяжело заболела малярией. Приходилось пить горькие порошки хинина, но болезнь не отступала, и с наступлением зимы мама начала возить Катю на санках в больницу, где ей делали уколы от малярии. Больница была далеко, в декабре темнело рано, и они возвращались домой уже в полной темноте. Катя лежала в санках, закутанная в одеяло, и смотрела на небо. Оно было тёмно-синее и сплошь покрыто крупными яркими звёздами, которые очень хотелось потрогать. Девочка неотрывно смотрела на них, любуясь красотой звёздного неба.
После выздоровления она быстро нагнала упущенный школьный материал и с удовольствием ходила на утреннюю строевую подготовку, которой руководил военрук, отпущенный с фронта по болезни.
Всех школьников выстраивали на площади перед школой. Первыми строились десятый, потом девятый классы, и самыми последними выстраивали первоклашек
- РАВНЯЙСЬ! – громко командовал военрук.
И школьники ровняли валенки, чтобы стоять в одну линию.
- СМИР-Р-НО!!
Все замирали с вытянутыми по швам руками.
-НА ЛЕ-ВО!!
Все поворачивались налево, образуя строй в четыре ряда.
- ШАГОМ-М ..АРШ!
Колонна ребят двигалась. Старшие школьники запевали песню уже взрослыми голосами, а младшие еле успевали за ними, постоянно путая шаг.
- «…В последний бой летит стальная эскадрилья», - звучали последние слова песни, а Катя любовалась, как восходившее солнце окрашивало снег в нежный розовый цвет.
В феврале у Кати в доме собрались соседки. Пили «чай» из натёртой сушёной морковки с высушенными в русской печке кусочками тыквы, которые назывались курагой. Рассказывали об ужасах Сталинградской битвы, которая недавно закончилась нашей победой. Катя уже не помещавшаяся под столом, сидела за комодом в углу, и снова её тошнило от страха, когда она услышала, что осенью вода в Волге во время боя становилась розовой от крови. На другой же день Катя взяла санки и побежала со своей новостью к берегу реки, где дети катались с горы.
- У меня там отец погиб, - печально произнёс Шурик Шарапов. - Мать и до того болела, а как к Новому году похоронку принесли, так совсем слегла.
Шурик был очень маленького роста, из-за того что вся работа по дому была на нём.
- А я знаю случай, когда в деревне, занятой фашистами, те поймали партизана и живого его распилили пилой на две части, - сказала Рина.
Её полное имя было - Октябрина. Она была из беженцев и жила в ветхой избушке с матерью и младшим братишкой на другом конце села, но поскольку дружила с Катей, то постоянно находилась в их округе.
- Ой! Как страшно! – закричали младшие дети, зажав уши руками.
А Катя схватилась за живот: её снова затошнило от страха.
Весной бурно таял снег, журчали ручьи, и было странно думать, что где-то гибнут люди. Кате уже исполнилось восемь лет, и мама ей сшила ко дню рождения платьице из широкой юбки покойной бабушки, себе же она сшила платье из льняных штор, которые висели на двери. В магазине в то время не продавали никакой материи.
И тут по селу пронеслась весть: враг близко, пора бежать из села.
- Бежать! Бежать! – повторяла за ужином мама.
А у Кати болезненно что-то сжималось в груди: она понимала, что значит «бежать». Однако никто из села не уехал. Ограничились тем, что с наступлением темноты запретили в домах зажигать лампы или требовали тщательно занавешивать окна. Это называлось светомаскировкой от вражеских бомбардировщиков.
Летом учителям в лесной пойме выделили участки травы, и мама решила научиться косить траву, потому что покупать Венке сено было уже не на что. Косить она научилась быстро и вместе с другими учителями рано утром ходила на покос. Брали с собой и детей. Это были для них самые замечательные времена. Идти надо было долго, почти до самой Волги, красивой лесной дорогой. На полянках высокая трава была седой от росы. Уставшие, они приходили на место и располагались в тени деревьев. Немного отдохнув, взрослые шли косить траву, а дети, доспав положенные природой часы, лазали по деревьям, играли или вдали от косцов бегали по траве, которая достигала им до плеч. От пряного запаха «кашки» немного кружилась голова.
Обедали все сообща, разложив на газете всё, чем были богаты: печёная картошка, лепёшки из молотого корня с примесью зёрен лебеды, а дети получали ещё и по варёному яйцу. Потом взрослые шли косить, а сытых детей тянуло в сон, и они засыпали в тени дерева прямо на траве.