Действует Дорога жизни – Ладожская ледовая трасса. Подвоз хлеба увеличивается. С 1 декабря продовольственные карточки прикреплены к трамвайной остановки «Завод Воровского». 25 декабря – повышение хлебной нормы по карточкам. Рабочим 350 граммов, служащим, иждивенцам, детям по 200 граммов. У отца на заводе для рабочих организовали питание.
Георгий Дмитриевич и Екатерина Ивановна
Отец иногда приносил мне в судке немного супа. Судок этот алюминиевый храню до сих пор.
Новый год. На заводе, как отец называет химкомбинат, организовали елку для детей.
Покормили, подарили игрушку и мандаринку.
13 января – известие о разовой выдаче продуктов в счет месячной нормы. Мяса 100 граммов, крупы или муки 200 граммов.
По-хорошему, на один обед, но растянули надолго. Мама говорит: «Вот кончится война, наварю большую кастрюлю пшенной каши на всю семью и наедимся досыта».
Мама варит что-то, топит печь, греет воду, обмывает нас, натирает какой-то вонючей водой от чесотки. Когда человек голоден, липнет всякая дрянь. Работать мама ходит в сельсовет, в деревню Малиновку.
Несмотря на прибавку хлеба, смертность увеличивается. Траншеи под захоронения роют не только на Пискаревке, но и на Пороховском кладбище. Люди гибнут от обстрелов, бомбежек, но в основном от голода.
Отец приходит с работы и рассказывает, сколько окоченевших трупов встретил по дороге. Специальные машины ездили и собирали по городу мертвецов, отвозили на кладбища. Умерших столько, что хоронили, конечно, в братских могилах, без всяких имен и фамилий.
11 февраля – еще прибавка хлеба на карточки. Рабочим положено 500 граммов, служащим 400, иждивенцам и детям по 300 граммов. Но дистрофикам это уже не помогает. Неизлечимо. Кстати, есть сведения, что их, вывезенных на Большую землю, бабки в деревнях спасали кашицей из мелкотертого лука.
7 февраля 1942 года умер от истощения большой русский художник Иван Яковлевич Билибин. Как я любил в действе его иллюстрации к сказкам! Почему не эвакуировали? Детей-то ведь вывозили. Чем он мог помочь городу, войскам? Впрочем, а как же другие ученые, писатели, поэты, композиторы… Какую действенную помощь могли оказать они?
К концу зимы сестра Нина пошла в магазин к заводу Воровского выкупить по карточкам хлеб. Какой-то тип, толкавшийся у прилавка, сказал ей: «Сегодня привезли белый хлеб. Я здесь работаю, не хотите ли отовариться белым? Даже больше будет, могу вам помочь». У нас вообще доверчивый народ, а тут семнадцатилетняя девчонка… Отдала ему все карточки, он зашел за прилавок, вышел в другую дверь и был таков. Сестра пришла домой ни жива ни мертва. Семья лишилась карточек почти на месяц. Нам грозила голодная смерть. На другой день отец пошел на работу и рассказал начальнику о случившемся. Начальник раздобыл где-то три бутылки спирта. «Вот все, чем могу помочь, дальше выкручивайся сам».
7 февраля 1942 года умер от истощения большой русский художник Иван Яковлевич Билибин. Как я любил в действе его иллюстрации к сказкам! Почему не эвакуировали? Детей-то ведь вывозили. Чем он мог помочь городу, войскам? Впрочем, а как же другие ученые, писатели, поэты, композиторы…
И вот бывают же такие удачи в жизни, как будто кто-то их посылает в самый нужный момент. В тот же вечер мимо нашего дома ехали в санях на лошади несколько солдат, везли под брезентом кости убитой лошади. Попросились переночевать, их пустили. Дом был теплый, мы голодали, но дрова в сарае были. Солдаты дали маме что-то от конской ноги, чтобы мать сварила похлебку. Когда сели ужинать, кто-то из них сказал: «Эх, под такую бы закуску…»
Отец за рулем
Отец за работой
«А у меня есть», – сказал отец и выставил на стол бутылку спирта. Когда солдаты уехали, мама обнаружила в сенях в мешке кости от конской ноги. Несколько дней мать боялась тронуть это сокровище, потом отец сказал:
«Вари, Катя, они не приедут. Видишь же, нарочно оставили!» Так мы дожили до следующих карточек. Через несколько месяцев сестра встретила того, кто отобрал у нее карточки, на мосту у завода Воровского. «Это он, это он, держите его, он украл у меня карточки!» Сестра говорит, тут же какой-то невысокий мужчина, шедший по мосту, выхватил пистолет и отвел их в милицию. Обыскали, нашли несколько карточек. Но не наших, конечно, прошло много дней. Расстреляли, наверное.