Тем временем последнее судейское кресло занял градоначальник Буяна, пришедший вместе с Мелеховым и что-то рассказывавший ему; Мелехов в ответ непроницаемо улыбался, а затем ненавязчиво подвёл градоначальника к его креслу и, оставив там, отошёл переговорить с какими-то магами в тёмных плащах, сидевшими позади.
Убедившись, что теперь вся судейская коллегия в сборе, герр Троймиц достал из кармана жилета часы, посмотрел время и кивнул волшебнику с микрофоном, давая понять, что пора начинать. Тот прокашлялся и заговорил по-английски в микрофон:
— Леди и джентльмены, мы начинаем дуэли одной восьмой нынешнего чемпионата! Наша первая пара дуэлянтов: Фридрих фон Винтерхальтер, Дурмстранг, и Диего Фидальго, Кастелобрушу!..
— Фридрих, — когда юноша поднялся, Лаубе придержал его за край мантии. — Без глупостей.
Ничего не ответив, Фридрих вышел на арену, где против него встал тот самый студент, что накануне попал в немилость к старой Янине из-за лемура. Сегодня Диего Фидальго был без своей ручной твари, что, кажется, его удручало — глядел юноша на всех и вся с большой долей печали. «Как удачно он попал на меня, — насмешливо подумал Фридрих, когда поднялся магический барьер. — Сможет скорее вернуться к своей обезьяне».
Как только был дан сигнал начинать, он немедленно создал мощный вихрь, обрушившийся на противника с сокрушительной силой, однако Диего ловко отвёл основной удар стихии от себя, а в ответ выпустил сгусток огня, на ветру разгоревшийся ещё сильнее. Подпустив огонь достаточно близко к себе, Фридрих перехватил контроль над ним и, сформировав пылающий хлыст, рассёк им воздух, но скорость этой атаки была невелика, и противник попросту увернулся, попутно выпустив во Фридриха оранжевый луч, почти слившийся с пламенем. Всё же заметив атаку, Фридрих быстро укрылся барьером, из-за которого трансформировал хлыст в гигантскую кобру, бросившуюся на Диего с большой скоростью, вынудив теперь уже его выставлять мощный щит. В это время Фридрих сформировал маленькую плотную сферу из искрящейся алой энергии и запустил её в воздух, после чего провёл ещё несколько ярких и яростных огненных атак, отвлекая на них внимание противника. Вынужденный обороняться и почти лишённый возможности контратаковать, Диего и правда не видел, как в воздухе над ними алая сфера всё росла, подпитываясь энергией творимых на поле боя заклинаний.
Фридрих кружил вокруг противника, нанося удары с разных сторон, ощущая разливавшееся по венам пьянящее удовольствие от боя. Это было лучшее чувство, в разы превосходящее его жалкое подобие, которое пробуждало наблюдение за чужими дуэлями или боями в подпольных клубах; многие аристократы предпочитали их, боясь не то запачкать руки, не то за фамильную честь — Фридрих не боялся. Он знал, что является одним из лучших, и был способен доказать это всем.
Алая сфера, наконец, напиталась, выросла до размеров квоффла, засветилась особенно ярко и запульсировала. В тот же миг Фридрих оградил себя особым щитом, идущим в паре с этим заклятием, чтобы самого его не зацепило атакой, — и сфера, в секунду сжавшись до точки, взорвалась, разлив поток обжигающей энергии по площадке, заполнив ею весь ограниченный внешним барьером объём. Находясь за собственным щитом, Фридрих усмехнулся, когда услышал, как закричал его противник; продержав чары ещё пару секунд, Фридрих снял их и опустил щит.
— Победитель — Фридрих фон Винтерхальтер, Дурмстранг! — прокатилось по залу громкое объявление, и публика наградила его щедрыми овациями.
Вернув палочку в держатель на поясе, Фридрих гордо принял восторг зрителей, а затем бросил взгляд на противника. К Диего уже подбежали целители и теперь укладывали его на носилки; сильно ранен он не был (Фридрих остановил заклинание раньше, чем оно нанесло хотя бы даже четверть вреда, причинить который было способно), но потерял сознание. Дав дорогу целителям, Фридрих покинул площадку и прошёл в ложу участников, где сел рядом с Лаубе.