— Дело в том, что зельеварение мало похоже на дуэли. Вам необходимо постоянно тренироваться, чтобы не терять ловкость и скорость, а нам зачастую необходимо просто уметь понимать принцип того, что мы делаем, ну и знать свойства ингредиентов и правила их смешивания, само собой. Эти вещи я знаю наизусть, а что до понимания… кажется, им я не совсем обделена.
Она сказала это спокойно и буднично, без намёка на жеманство или желание получить комплимент. «Хотя они с Мелеховой и выросли вместе, всё же такие разные, — подумал Александр, искоса поглядывая на шедшую об руку с ним девушку. — Побольше бы таких маглорождённых, как она — со стальным стержнем, готовых противостоять загордившимся чистокровным…»
Вдруг Мария шумно вздохнула, крепче сжав пальцы на рукаве его мантии. Проследив направление взгляда девушки, Александр увидел Винтерхальтера, как раз сейчас зашедшего вместе со вчерашними сотрапезниками в артефакторную лавку на другой стороне улицы. По лицу Марии было понятно всё.
— Вы снова хотите попробовать поговорить с ним?
Мария отвела взгляд, слишком уж явно сосредоточив внимание на лемуре.
— Это бессмысленно, — уверенно заявил Александр. — Вам не донести своё видение мира до такого, как он…
— И всё же вы предвзяты, — негромко прервала его Мария, продолжила убеждённо: — Дети не вырастают жестокими просто так, на всё есть причины. Вы сами, например, стали таким из-за трагедии в семье.
— Разве я жесток?
— Да. Хотя, это, наверное, не совсем то слово… — она задумалась. — Вы ожесточены, и уже это приводит вас к жестокости.
— Вы большой психолог, как я вижу, — проговорил Александр с прохладой.
— Я собираюсь поступать на целителя, — ответила Мария, делая вид, что не заметила его тона. — А действительно хороший целитель должен разбираться в болезнях не только тел, но и душ людей.
— Значит, поэтому вы занимаетесь зельеварением? — Александр предпочёл отвести тему от себя. — Хотите стать целителем?
Мария кивнула.
— С детства мечтаю. В мире стольким людям нужна помощь, забота, уход — я, которой повезло их получить, знаю, насколько они важны. А кем хотите стать вы?
— Я собираюсь поступить на службу в Министерство магии, в Управление правопорядка.
— В Министерство, значит… — она снова задумалась. — Ну, тогда вам просто необходимо научиться смотреть на мир шире.
Александр вскинул бровь, требуя объяснений. Мария улыбнулась миролюбиво и чуть виновато.
— Вы меня за это, наверное, прогоните из-под зонта, но лучше уж сказать правду, — заметила она. — Вы производите впечатление человека весьма зашоренного, живущего во вселенной самому себе навязанных законов и правил. Вы упорны в своём нежелании видеть мир за границей ваших собственных представлений о его предпочтительном устройстве, в чём, кстати, похожи с Фридрихом — от того, что эти самые миры не совпадают, я думаю, и ваша вражда. Особенно же плохо для вашего будущего то, что из-за неумения видеть и понимать позиции других людей вам будет очень сложно делать карьеру в Министерстве — вы этого хотите, я вижу, но идти по головам и играть нечестно не собираетесь. А если принять во внимание то, кто вы по роду и сколь громогласно заявляете о своей гордости тем, что сделал ваш отец, вы рискуете навсегда остаться в карьерных низах.
В первый момент Александр опешил. Простота, с которой эта девушка говорила ему, человеку, с которым знакома всего только второй день, в лицо подобные вещи, была чем-то безумно странным, почти неприличным. Но ещё сильнее дезориентировало то, что где-то в глубине души он понимал: она во многом права.
— Что ж, госпожа Ровинская, из-под зонта я вас, конечно, не выгоню, — медленно проговорил он, — но впредь прошу вас не сравнивать меня с Винтерхальтером.
Мария серьёзно кивнула, обещая.
— Значит, вы согласны с тем, что я сказала?
Александр помолчал, глядя на лужи, прежде чем преувеличенно ровно ответить:
— В ваших словах есть правда.
Они как раз подошли к «Летучему кораблю». Стоило молодым людям переступить порог, к ним вышла старая Янина.
— Совсем сдурели — по такому дождю бегать! — заворчала она, оглядывая зонт, который Александр мигом позже развеял, и мокрые подолы их мантий. — Так же и заболеть недолго!.. Идёмте на кухню, я вам чай заварю.
— Благодарю, Янина Елисеевна, — начал было Александр, — однако…
— Никаких «однако», голубчик! — перебила его хозяйка гостиницы. Её жилистые пальцы с длинными ногтями впились в запястье юноши, и Янина потащила его и Марию в сторону кухни.
Спустя пару минут Александр уже, обсушив чарами мантию, сидел за столом, над которым были развешаны пучки различных остро пахнущих трав, и наблюдал за тем, как Янина колдует над самоваром — массивным медным аппаратом, таким же старым, как и его хозяйка. Мария порывалась вначале помочь — кажется, она в этой части гостиницы, закрытой для постояльцев, далеко не в первый раз, — но была решительно усажена старухой на место и теперь поминутно ёрзала на стуле, поглядывая то на хлопочущую хозяйку, то на Александра, старательно удерживавшего на лице безучастное выражение.