Молча показываю нелепицу — ахают, удивляются:
— Как же так…
— Перепутал…
— Забыл…
Крепко нас избили. Это называется «гнуть в бараний рог». Круто взялась за нас «окружающая среда».
Но это, оказывается, было не всё.
Звонок на урок.
— Садитесь.
Вдруг дверь открывается и входит Витя. Лицо в крови, нос зажимает платком.
— Извините. Можно войти? — твёрдым голосом.
— Что случилось?!
Молчит. Влетает Женя Н.:
— Они нашего Витю избили! Я их выследил, знаю, в каком они классе! Они избили и убежали, а я за ними. Это шефы наших малышей.
— Витя, что случилось, говори немедленно!
— Мы с Леной, Наташей и Гошей были на четвёртом этаже у наших малышей — учили с ними сценки и новый танец. Потом прозвенел звонок, и ребята побежали в класс. Я был последним, и ко мне подошли эти… Приказали нам больше к малышам не ходить.
Я сказал, что ходили и будем ходить. Тогда они меня…
Женя вне себя:
— С. Л., пойдёмте, я покажу их!
— А не боишься, что они тебя подкараулят и тоже изобьют?
— Нет. Я их не боюсь! Я бы за Витю заступился, только они далеко были, а потом сразу убежали.
Нашли мы этих мальчиков. Пришлось выслушать горы оправданий в духе нашей школы: «А чё, я ничё…» Дрожь в голосе и в коленках. Потом увидели, что я разговариваю сдержанно, стараюсь разобраться — стали держаться нахальнее: рабская психология, привитая школой.
Слово за слово («Это не я, это он первый стукнул…», «Нет, это не я, это он первый, а я потом…») изо всей этой мути выкристаллизовалась ужаснувшая меня причина: «Я не летаю, и ты не летай!»
До сих пор мне приходилось видеть в школе только так называемые безмотивные драки. Дети агрессивны, «заряжены», и достаточно любого пустяка, чтобы вспыхнула драка.
Здесь же били за идею.
Эти мальчики рассказывали с чувством глубокой своей правоты:
— А чё, мы же его не сразу побили! Мы их, этих, ваших, которые ходят к второклассникам, ещё раньше несколько раз ловили и предупреждали: будете ходить — получите! А они всё равно ходят и ходят!
— Вы знали, зачем они ходили во второй класс?
— Ну… там… сценки учили, танцевали…
— Они малышей обижали?
— Не-ет… — даже удивились такому вопросу.
— Хорошему учили?
— Ну да.
— Объясните, почему вы избили Витю?
— А чё они ходят? Это наши подшефные!
— А вы ходите к подшефным, занимаетесь с ними? Чему их учите вы?
— А чё их учить… Мы к ним не ходим.
— Но, наверное, собираетесь ходить?
— Ну вот еще! Больно надо!
Мальчики 5 лет проходят обработку в школьном механизме. Кем они станут, когда обработка закончится?
Опять чувство бессилия и безнадежности. С ними бесполезно вести разговоры; чтобы что-то исправить, необходимо включать в работу, но сначала вырвать из этой машины. В одиночку… Хоть голову сложи — ничего не добьёшься. Всё, что могла, я сделала.
У нас остаётся всё меньше и меньше времени. Сколько я не успела и не сумела! Тороплюсь научить.
Гуляем в парке. До парка шли строем, а здесь, как всегда, разрешаю идти кто как хочет. Непременное условие — следить, где я нахожусь, где остальные ребята, и по первому зову быть рядом. Если у детей не выработано такое умение и такая привычка ориентироваться, причём охотно, любая самая безобидная прогулка автоматически превращается в нервотрепку для всех её участников.
Зимой в день именинника мы поехали в ледяной городок. Вышли из автобуса, и я отпустила ребят погулять на полчаса. Родители, которые ездили с нами, ахнули: вечер, темно, в городке толпы гуляющих, В центре — огромная нарядная елка, от неё во все стороны цветные огни. Презабавнейшие снежные скульптуры — герои сказок, горки, пещеры, снежные крепости, — словом, глаза разбегаются и у взрослого. А тут детям — такая свобода, да ещё и условие, явно невыполнимое — из виду нас, взрослых, не терять и через полчаса быть в автобусе: едем в цирк.
Всё успели ребята, ни одной крепости, ни одной пещеры, ни одной горки не пропустили. А мы, взрослые, так составили свой маршрут, чтобы он проходил мимо самых интересных точек. Отлично отдохнули.
И сейчас, в парке, так же. Но вот бежит Слава:
— С.Л., Виталя с Сашей, наверное, потерялись! Я их нигде не вижу! (С беспокойством в голосе.)
Беспокойство друг за друга — составная часть такой свободы, Я знаю, что они нас слышат и сейчас тихо ликуют: здорово спрятались! Они мелькали то за деревьями, то в кустах и даже ползли в траве. Идут параллельным курсом. Тайно идут — в этом главный интерес.