Сэмми прервался, закрыл глаза и попытался восстановить дыхание с помощью специального упражнения: несколько раз он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Сантьяго молчал. Проделав упражнение четыре раза, юноша продолжил как ни в чем не бывало:
— Там еще столько денег можно заработать. И если я сам не занимаюсь этим, есть много других желающих.
— Кто, например?
— Я же сказал: не знаю. Я только знаю, что они отлично организованы и находятся повсюду. Мне негде спрятаться. Вот что я понял в тот день в булочной: они активировали всю сеть, оптические, тактильные и термические датчики, дронов и целую артиллерию прослушки.
— А где теперь ваша сестра?
— Согласно последним новостям, где-то в Париже. Но мы больше не общаемся.
— Вы думаете, она тоже числится… в этой… организации?
— Нет. Уверен, что нет.
— А как вы объясните этот разрыв отношений?
— Она меня не любит.
— А вы ее любите?
Вопрос застал Сэмми врасплох. На глазах мгновенно выступили слезы. Тогда он по-детски спрятал лицо в ладонях.
Полдня Клара потратила на поиск информации о том, что произошло после закрытия дела Диоре, и о разных его фигурантах. За несколько часов благодаря отзывчивым коллегам она узнала много всего. Клара сделала несколько звонков, отксерокопировала некоторые документы и разложила все по полочкам — получилась целая папка, которая точно заинтересует Кимми.
Каждый вечер, стоило только вернуться домой, как Клара тут же сбрасывала одежду, точно мертвую кожу. Где бы она ни провела свой день — в офисе или еще где-нибудь, — одежда всегда отправлялась в корзину для грязного белья.
Иногда Клара задумывалась: сколько еще людей так же, как она, переодеваются, едва переступив порог квартиры, натягивают старые спортивные штаны, семейные трусы, тапочки, кутаются в толстовку или безразмерный свитер? Сколько из них предпочитают халатик и шелковую ночнушку с кружевами? Сколько из них вынимают контактные линзы и надевают очки? Сколько из них четко разграничивают жизнь снаружи и внутри?
Домашняя одежда Клары зависела от настроения. Ей нравились длинные халаты и хлопковые штаны.
Сегодня утром Седрик снова позвонил с предложением, бомбардируя ее доводами. Он говорил что-то вроде: «Тебе надо переключиться на что-нибудь другое», «У меня есть парочка дел, которые точно тебя заинтересуют» или «Подумай о продвижении по карьерной лестнице».
Он также говорил: «Ты создана для этой работы».
Иногда более прямо: «Тебе пора выйти из кабинета».
Возможно, Седрик был единственным, кто по-настоящему понимал ее сомнения. Речь шла не о простой службе под чьим-то началом. Выбор был гораздо сложнее.
Возможно, Седрик был единственным, кто знал: Клара снова перестала расти.
Вот уже некоторое время ей казалось, будто она живет на задворках мира, безуспешно отгораживаясь от так называемых социальных сетей, где сосуществовали присыпанная блестками симпатия и истинная ненависть. Клара была на задворках Сети иллюзий, до отказа набитой селфи и краткими фразами, на задворках всего, что двигалось со скоростью света.
Клара превратилась в женщину, живущую на окраине города, который ненавидела, где каждый спешил домой, чтобы потреблять и заказывать в интернете или же подчиняться воле алгоритмов. Она превратилась в нервную женщину, чья чрез мерная осторожность выливалась в бессонницу. В женщину, которая не признается себе в тоске, которая больше не следит за трендами.
Может, все это потому, что она не видела, как состарились ее родители? Именно поэтому она чувствует себя такой далекой и устаревшей, хотя ей всего сорок пять?
Если подумать, Клара совсем не дорожила жизнью, проведенной у экрана за беседами с искусственным интеллектом, когда тебя просят поднять голову только для распознавания лица. Она не хотела валяться на диване и водить по смартфону пальцем в поисках сильных эмоций, наблюдать на экране чью-то драму, теракт или героя дня, которого завтра же забудут.
Мир ускользал, и Клара не могла его удержать. Мир сошел с ума, но она ничего не могла сделать.
Возможно, ей было невыносимо жить из-за этого ощущения беспомощности, чувства, что она недостаточно проявляет силу, отвагу и окончательно сдалась. Ей казалось, будто она скользит вниз, — и сегодня у Клары не хватало сил, чтобы подняться обратно.
Может, Седрик был прав. Пора двигаться вперед. Найти другой способ влиться в мир.
— У вас бывают суицидальные мысли? — спросил ее несколько дней назад врач во время ежегодного профосмотра.