— Что случилось, Фло? — растерянно спросил парень, но тут же перебил сам себя вопросом: — Что, уже?..
Флоренс молча кивнула, закусывая губу и еле сдерживая крик.
Льюис в растерянности огляделся.
Тёплый хрустальный голос восемнадцатилетней Нэнси Нэвинс светлым вибрирующим пятном разливался в вечернем воздухе далеко по окрестностям, набирая силу, которую трудно было предположить, глядя на её утончённую хрупкую фигурку аристократки. Все, не отрываясь, смотрели на сцену, словно заворожённые, так что казалось святотатством говорить, например, тому же Стюарту о таких земных житейских неприятностях, как роды. Но спускаться с небес на землю было необходимо, и Льюис тронул его за плечо. Тот обернулся и по лицу друга понял всё. Стюарта вновь охватил нервный озноб, и чтобы его скрыть, он сказал первое, что пришло в голову:
— Её надо поудобнее переложить… И подложить под неё что-нибудь.
— Зачем?
Стюарт пожал плечами:
— Слышал от кого-то.
Он встал со своего спальника, скатал его и толкнул Чарли:
— Помоги Фло приподнять.
Чарли очнулся от музыкальной нирваны, встал и вдвоём с Льюисом стал приподнимать девушку так, чтобы Стюарт мог подложить под неё валик. В их возню время от времени вклинивались аплодисменты и крики «браво!». Со стороны могло показаться, что аплодируют им, хотя на самом деле подбадривали музыкантов. Нэнси, поначалу волновавшаяся и певшая слегка напряжённо, очень быстро освоилась, и её эклектичные песни, в которых психоделика неожиданно органично смешивалась с фолковыми и кантриевыми мотивами, напоминали теперь полноводную реку. Но друзьям было сейчас не до неё…
— Подол ей задерите, — посоветовала Молли, на минуту привлечённая суетой возле мотоцикла.
Флоренс замотала было головой, но нервничавший Льюис шикнул на неё: «Да кто тебя видит!», и девушка, отчего-то коротко вскрикнув, покорно обмякла. Воспользовавшись этим, мужчины уложили её так, что таз оказался выше головы, и завернули подол наряда, обнажив бёдра.
— Молли, что ещё можно сделать? — шёпотом спросил Чарли.
— Я вам что, акушерка, что ли? — злым шёпотом отозвалась девушка. — Ей сейчас больно — схватки начинаются. Фло, слышишь меня?
Флоренс с трудом повернула голову.
— Ты, главное, дыхание не задерживай. Поняла меня? И медленно старайся дышать…
Девушка кивнула — скорее, машинально. Тем временем Стюарт вытащил из кармана таблетку, присел возле неё и, заглянув в глаза, сказал:
— Фло, открой рот…
Флоренс, ничего не соображая, послушалась, но Чарли перехватил руку Стюарта:
— Это что такое?
— «Кислота», — кратко пояснил тот. — Мне днём сегодня дали. Может, хоть так ей легче будет…
— Ты хочешь, чтоб она рожала под кайфом? — не поверил Льюис. — Ты в своём уме?
— А ты свой ум давно в Нью-Йорке оставил, как я посмотрю, — со злостью проговорил парень, вырвал руку от Чарли и быстро вкинул таблетку в рот Флоренс, одновременно запрокидывая ей голову. Девушка поперхнулась и закашлялась, вместе с таблеткой проглотив и крик.
Льюис перегнулся через неё к Стюарту и почти прошипел ему на ухо:
— Заруби себе на носу: если с ней что-нибудь случится…
— Лью, отстань, — отмахнулся от него Стюарт. — Уж кто-кто, а я так точно Фло ничего плохого не сделаю, забыл? Лучше следи за ней. И воду держи недалеко от себя…
С минуту оба смотрели друг на друга: один — испепеляющим взглядом, другой — неожиданно усталым и несколько отрешённым. Наконец Льюис неслышно выругался и выпрямился.
Тем временем «Sweetwater» уже закончили петь «Why oh why», а вместе с ней — и выступление, Нэнси поблагодарила всех за приём, оказанный её группе, и музыканты удалились…
20:55 15 августа 1969 г.
— Тим, ты петь можешь? Слова помнишь? Тебе выходить сейчас. Больше пока некому…
Молодой человек с взъерошенными тёмными волосами бездумно улыбается, глядя на непривычно озабоченного Майкла Лэнга:
— Я? Помню, конечно. И петь могу… и летать могу… Я всё могу, Майки. Что надо сделать? Хочешь, своей энергией с тобой поделюсь? А то ты какой-то грустный…
— Тим, делиться со мной ничем не надо. Надо просто выйти и спеть несколько песен. Понимаешь меня?
— Конечно, понимаю. Сколько надо петь? Час? Два? Сутки? Двое? Я всё могу, Майки. Ты знаешь, как Господь создал Землю за шесть дней? Он наглотался перед этим «кислоты» — и всё смог. За шесть дней. Поэтому у него кое-что и не получилось, — молодой человек хихикает. — Поэтому и родились на свет такие ублюдки, как Ли Освальд, Джонсон и Никсон. А я сейчас — как Господь: выйду — и создам свою Вселенную. И моя паства там, — парень кивает в сторону публики, — мне в этом поможет.