— Тебе надо, чтобы кто-то пел? Давай я пойду.
— Не сейчас, Джоан. Ты только что с «малой сцены», передохни. Пойдёшь последней… Мел, как ты? Ты замёрзла? Что с тобой?
Девушка пытается что-то сказать, но вместо этого только мотает головой и снова заходится в приступе кашля. Джоан энергично показывает рукой в сторону поля:
— Посмотри туда, Майкл. Ты видишь, сколько там народа? И ты думаешь, что все мы тут такие крутые и у нас коленки не трясутся перед ними? Эта девочка на своём концерте хоть раз видела столько людей? Она просто разволновалась.
— Эй, кто-нибудь! — кричит Лэнг за сцену. — Чай сделайте девчонке, а!
— Только без этих ваших «кислотных» штучек! — добавляет Джоан. — Обычный нормальный чай, с мятой. Ей успокоиться нужно, а не расслабиться. Разницу понимаете? Арло, будь другом, проследи, ладно?
Девушка продолжает кашлять, но уже меньше; несколько раз поднимает глаза на Майкла, снова пытается что-то сказать, но вместо этого закрывает рот рукавом и снова кашляет. Джоан встаёт, не спеша подходит к ней и обнимает:
— Ну всё, всё, Мелани. Успокойся… всё хорошо будет.
Она выше ростом, и сейчас кажется, что рядом стоят две сестры.
Им приносят чай, Джоан протягивает его девушке-ребёнку. Та берёт стаканчик, греет о него ладошки и пьёт мелкими глотками. Руки дрожат. Постепенно озноб проходит, в бледном перепуганном славянском личике появляется осмысленное выражение, и наконец она с большими паузами произносит:
— Я… я боюсь… Я просто… боюсь…Я… я не думала, что их там… Я… я не знала…
— Скотина ты, Майкл, — почти беззлобно бросает Джоан. — Ты бы мог и отменить её выступление.
— Джоан, она за это выступление неплохо получит, — возражает Лэнг. — И потом, ты вот готова выйти на сцену хоть сейчас. Почему она не может этого сделать? Дождь вроде заканчивается…
— Он… он прав, — неожиданно говорит девушка. — Не в деньгах дело. Я сама… хочу там спеть. Я… — снова кашель, — я просто… просто испугалась. Я вправду… у меня вправду никогда столько… не было. И мама… если я ей скажу, сколько было людей… она ж мне просто не поверит. — Окружающим кажется, что в её голосе сквозит смущённая улыбка.
— Мел, ты как?
Девушка пару раз глубоко вдыхает, затем произносит:
— Я…я готова. Всё…
Майкл оборачивается, смотрит на сцену, затем легонько касается её плеча:
— Рави ушёл. Иди. Удачи, Мел… Да ты не волнуйся, крошка. Всё хорошо будет. Ты круто выступишь.
Девушка робко улыбается в ответ на неуклюжее одобрение, надевает всё ещё дрожащими руками гитару и медленно выходит к слушателям. Оба, Майкл и Джоан, смотрят ей вслед. Через некоторое время начинают звучать первые аккорды «Beatiful people».
Девушку, которая так разволновалась перед своим выступлением, звали Мелани Энни Сафка. Но уже тогда достаточно было назвать одно лишь первое имя — и все знали, о ком идёт речь. Это была та самая Мелани, за которой совсем скоро закрепится титул «легенда американского фолка». А молодой женщиной, которая поила её чаем с мятой, была… Джоан Баэз.
С неожиданным проворством Молли перебралась через сидящих прежде, чем кто-то успел опомниться, и, оказавшись возле Флоренс, скинула с её головы куртку. На девушку страшно было смотреть.
— Щупальца… щупальца… Кто-то лезет! Из меня лезет! Ааааа… Больноооо… — выла она.
— Фло, успокойся, — тихо начала говорить Молли, поглаживая её по голове и метнув красноречивый взгляд на Стюарта. — Это ребёнок. Не бойся, милая.
— Кто? — ничего не понимала Флоренс. — Откуда? Ребёнок?.. Чей?
— Твой, Фло. Успокойся. Всё с тобой в порядке. Никаких чудовищ нет. Просто тужься. — Затем девушка обратилась к Льюису: — Лью, я не смогу наклониться. Когда появится ребёнок, поддержи ему головку, хорошо?
Льюис неуверенно кивнул и примостился сбоку, отодвинув Стюарта и встав коленями на мокрую землю.
Дождь всё усиливался. Все быстро промокли; ноги скользили по раскисающей на глазах земле; волосы слиплись, лезли в глаза, к ним противно было притронуться. Со сцены над миром взлетал дрожащий, чуть надтреснутый голос Мелани, и всем вокруг казалось, что он соревнуется с непогодой. Стюарту же, оказавшемуся не у дел, её голос, даже усиленный динамиками, был почти не слышен, пропадая в звуках бушевавшего рядом маленького апокалипсиса: