Стюарт поднимает пистолет ещё раз, чтобы выстрелить в воздух, но в это время его толкают под локоть, сбивают, он от неожиданности падает, увлекает за собой Фоксли («а он здесь откуда? так быстро…»)… Палец случайно нажимает на спуск — выстрел… Наугад. Совершенно. Никуда не целясь. Но… в этом время она замирает, словно на мгновенной фотографии — Стюарт видит, как её ноги повисают в нескольких дюймах от земли, словно в полёте или в прыжке, — затем вскидывает вперёд руки и падает, одновременно разворачиваясь к нему («что за бред, так же не падают!..»). Лунное сияние на миг ослепляет его, но тут же приходит прозрение. Перед глазами неожиданно появляется лицо девушки — «как? откуда? до неё ж ещё чёрт-те сколько…», — и Стюарт каменеет, узнавая в этом бестелесном духе Флоренс…
До Олбани они добрались меньше, чем за час. Солнце уже припекало, и Стюарту пришлось поколесить по городу, пытаясь найти кафе с более-менее приемлемым тенёчком для машины. Сначала он предложил было остановиться в мотеле, но Флоренс резко отказалась. Он удивился, но потом понял: «Она что, подумала, что я… Хм. Смешная. Хотя… а почему бы и нет… Что здесь такого-то? Всё равно ещё есть время». Но мысль как появилась, так и ушла восвояси, едва только Стюарт встретился взглядом с глазами Флоренс: ей явно было не до фривольных развлечений в промежутке между двумя дорогами.
Заказав холодный фреш и пиццу, они уселись в углу возле окна под кондиционером. Флоренс выбрала место лицом к двери. Стюарт с детства ненавидел сидеть спиной к входу, и этот страх усугубился в Косово, став чуть ли не жизненным правилом, но в этот раз ему пришлось уступить. Правда, спокойнее от этого не стало: то и дело он невольно оглядывался, словно ожидая чего-то внезапно-неприятного. Как ни далека была Флоренс мыслями от окружающего, но в конце концов она заметила эту нервозность и с удивительным сочетанием нарочитой небрежности и мягкости спросила:
— Вы кого-то ждёте?
Стюарт покачал головой:
— Я никого не могу ждать. В Олбани у меня ни друзей, ни знакомых, а дома возобновить старые знакомства я ещё не успел. Слишком много всего произошло. Не думаю, чтобы кто-то успел узнать о том, что я вернулся.
— Да, произошло… — рассеянно подтвердила Флоренс и посмотрела в окно. — Словно на могиле побывали…
Стюарт и сам находился в подавленном расположении духа, особенно после сна, и замечание женщины попало в точку. Но ему не хотелось этого показывать, и он немного резко, словно найдя повод придраться, отозвался:
— Вы слишком близко принимаете к сердцу эту историю. В общем-то, ничего страшного не произошло.
— Вы и вправду так думаете? — Флоренс испытующе посмотрела на него. — Вчера мне так не показалось.
— Вчера я просто устал, — быстро, словно боясь, что его уличат в чём-то недостойном, проговорил Стюарт. — Да и неожиданно было поначалу. А потом подумал…
— И что же вы надумали, можно спросить? — Флоренс отпила глоток фреша.
Стюарт пожал плечами:
— Надумал то, что вряд ли Максу Ясгуру понравилось бы, если б его поле превратилось в какой-нибудь мусорник.
— Ну почему же именно в мусорник? — возразила Флоренс. — Что мешало в Бетеле сделать такую же колонию свободных художников, как в том же Вудстоке, что-то наподобие Каньона в Лос-Анджелесе или Гринвич-Виллидж, или вообще перенести её оттуда сюда, на это место? Что бы мешало сделать его действительно пристанищем для людей творческих и свободных духом? И местность бы вдохновляла, и аура вокруг него. Понимаете? Вудсток от Бетеля всего в девяноста милях, а кажется, будто он находится на другой планете. Зачем же всё решать деньгами и измерять наживой?
— Флоренс, — невольно улыбнулся Стюарт, — простите меня, но вы наивны. Отец же рассказывал, как в Бетеле относились ко всему, что напоминало о фестивале, хотя он-то и прославил всех здешних обитателей. Какой здесь может быть свободный дух при таком отношении? Да и может ли быть вообще свободный дух в нашей свободной стране — это большой вопрос. В то время ничего не смогли сделать, а уж сейчас — и подавно.
— Совсем бы плохого отношения не было, — не сдавалась она. — Здесь ещё была и «Hog farm», так что кто-то бы да поддержал. Нет, что-то можно было сделать. Просто не захотели, наверно. Или не сообразили, потому что все пожинали лавры. А через три месяца был Альтамонт, и всё пошло в самую задницу.
Стюарт удивлённо посмотрел на женщину, словно увидев её в другом свете. Заметив его взгляд, она усмехнулась:
— Не ожидали крепкого словечка? Но я ж приехала из Яблока, не забывайте.