— Возвращайся домой, Америка! — неожиданно раздался до боли знакомый насмешливый голос, и Стюарта бросило в жар. От ощущения, что сейчас всё рухнет и покатится в пропасть, он, забывшись, двинул кулаком прямо по земле и поморщился от резкой боли: кулак наткнулся на камень.
Флоренс медленно повернулась к нему.
— Ты слышал?
— Не обращай внимания. — Стюарт старался говорить спокойно, но прекрасно понимал, что это спокойствие выглядит настолько фальшивым, что не может обмануть даже неискушённую Флоренс. — Они часто так издеваются. И среди них есть немало тех, кто знает английский.
— Не в этом дело, — медленно проговорила Флоренс. — Ты не узнал? Это же лозунг Макговерна[34]… Что происходит, Стюарт?
— Ты о чём?
— Ты ж говорил, что здесь только местные. Откуда они могут знать наши события семьдесят второго года, да ещё в таких подробностях?
Стюарт сжал зубы и опустил голову, делая вид, будто прячется от так вовремя начавшегося очередного обстрела. Будь его воля, он бы прямо сейчас растерзал этого Курца голыми руками на мелкие кусочки, но единственное что ему оставалось — лишь лежать, молчать и стараться прятать глаза от слишком умной женщины, которая не сводила с него взгляд и, кажется, начинала о чём-то догадываться.
— Мне нужно туда, — услышал он словно сквозь туман, но вместе с тем неожиданно отчётливо. — Что-то тут не то.
— Ты в своём уме? — Он схватил её за руку даже прежде, чем поднял голову и встретился с ней взглядом. — Это же враги, Фло!
— Я полностью в своём уме, — неожиданно жёстко ответила она. — Я нутром чувствую, что здесь что-то не то. И мне надо узнать, что именно здесь не то. Ничего со мной не случится: журналист — лицо неприкосновенное. К тому же это — моя работа.
— Фло, не будь дурой! Журналист — это первая мишень, тебе этого никогда не говорили?
— Они не посмеют ничего со мной сделать! Война закончилась. Пусти! — Флоренс дёрнула руку, но он держал её что есть силы. — Ты всё равно меня не остановишь, Стюарт, пусти! Это для тебя они враги…
Стюарт продолжал её удерживать. Во взгляде Флоренс появилась невиданная доселе ненависть, и в следующее мгновение он услышал резкое, будто выплюнутое:
— Ты мне в джинсы пальцы засунь! Тогда, может, и удержишь…
Стюарт невольно выпустил руку. В груди перехватило дыхание, словно Флоренс только что с размаху врезала ему под дых, и он мог лишь беспомощно наблюдать за тем, как она вскакивает и бежит — медленно, словно в замедленной киносъёмке, сгибаясь под тяжестью уже надоевшего бронежилета и поправляя каску… Он не слышал свист пуль и изумлённый возглас Тейлора: «Сержант, что она делает?», словно его только что контузило или весь мир превратился в немое кино, и видел лишь то, что она бежит — прямо, нарушая все правила поведения журналистов в военной зоне. Не сознавая, что делает, Стюарт поднял винтовку…
Сейчас, когда он не смог её удержать, ему больше всего хотелось, чтобы она выжила и добежала, хотя Стюарт прекрасно понимал, что если она добежит, то это станет полной катастрофой. Но он ничего не смог бы поделать с этим иррациональным, вылезшим из подсознания желанием. «Зигзаги, Фло! Беги зигзагами!» — хотелось крикнуть ему, но он понимал, что она его не услышит (а силуэт становился всё меньше, теряясь в пылевой завесе), поэтому он прицелился левее неё и выстрелил, надеясь на то, что она поймёт. Судя по тому, как силуэт дёрнулся вправо, она поняла. Стюарт повёл винтовку направо и выстрелил ещё раз — фигурка метнулся влево. «А теперь падай, Фло!» — мысленно приказал он, и в ту же минуту, словно услышав его, она и впрямь упала — плашмя на спину, вскинув руки — затем перекатилась на бок и попыталась встать, загребая руками пыль, но тут же снова упала, будто враз потеряв все силы…
Все звуки мира разом вернулись к нему и на мгновенье оглушили.
— Тейлор, за мной! — вскакивая, не своим голосом рявкнул Стюарт. — Остальные прикрывают! Журналиста ранили!
Он почти не пригибался: отчего-то он был уверен, что его не зацепит.
Флоренс ещё дышала. Большими, чуть ли не на пол-лица, и неожиданно потемневшими глазами, полными боли и какого-то детского недоумения и непонимания, как это могло случиться, она смотрела на добежавшего и склонившегося над ней Стюарта и пыталась что-то сказать, но вместо этого со всхлипами, слышными даже сквозь трескотню перестрелки, хватала ртом воздух, перемешанный с пылью и гарью, и беспомощно загребала вокруг руками, словно ища и не находя опору. Перевернув её на спину, Стюарт попытался снять бронежилет.
— Она не жилец, сержант, — тихо произнёс Тейлор.
34
Джордж Макговерн (1922–2012) — историк и политик-либерал, противник вьетнамской войны, соперник Ричарда Никсона от демократической партии на президентских выборах 1972 г. Именно слежка за его штабом привела к скандалу, известному в истории как «Уотергейт». Упоминаемый лозунг был основным в предвыборной кампании Макговерна.