— Успокойся, Стю, — наконец проговорила Флоренс каким-то странным, будто изменившимся голосом. — Всё в порядке. Никто ни в чём тебя не винит. Ты ни в чём не виноват.
— Вы не понимаете! Вы оба ничего не понимаете!..
— Тише, Стю, тише, всё хорошо. — Кто-то из них — Флоренс или Курц — взял его за руки. Стюарт попытался их выдернуть, но не смог. — Успокойся. Всё хорошо.
— Что ж хорошего-то? Вы ж оба мертвы, что здесь может быть хорошего? Какого хрена вы вообще мертвы, а? Вы не должны были погибать, оба! Не должны были! Никто не должен был! — Последние слова он для пущей убедительности попытался произнести с расстановкой, но вместо этого у него получилось что-то вроде всхлипа. — И пустите уже меня!..
— Всё хорошо, Стюарт, всё хорошо, успокойся… Док, вкалывайте ему уже хоть что-нибудь, я не удержу его долго!
— Пустите! Какого чёрта вы меня держите? У меня оружия нет, я ничего уже не сделаю! Почему ты ей ничего не объяснил? Она же меня не слушала совсем!..
— Двух кубиков мало, наверно. Док, давайте сразу четыре.
— Держите его крепче, парни, я могу в вену не попасть. И возись потом с тромбофлебитами…
На следующее утро Стюарта вызвали к Расселу. Стараясь не смотреть на него, капитан протянул ему приказ об отставке.
— Как и договаривались, Макги, — добавил он. — Приказ вступает в силу с завтрашнего дня. У вас есть целый день, чтобы попрощаться с друзьями. Билеты до Нью-Йорка уже заказаны. Вознаграждение получите в кассе базы.
Стюарт смотрел на лист, видел текст, узнавал знакомые слова, но всё, известное по отдельности, отказывалось складываться в связную понятную картину. Поселившаяся в голове тупая боль, как будто он не выспался или переспал лишнее, не только мешала сосредоточиться, но и словно бы укутывала сознание еле уловимой дымкой. Наконец он оторвал взгляд от приказа и, глядя на капитана, спросил:
— Сэр, разрешите вопрос?
— Конечно, сержант, — благодушно отозвался Рассел.
— Вы от меня таким способом избавляетесь?
По лицу Рассела пробежало что-то типа удивления.
— С чего вы это взяли, Макги? Никто от вас и не думал избавляться. Вы прекрасный солдат, Американская Армия ценит таких и очень уважает. Просто каждая работа должна быть щедро вознаграждена. Именно так и нужно воспринимать этот приказ и всё, что к нему прилагается.
— То есть я через какое-то время смогу снова заключить контракт?
Рассел буквально на секунду замешкался с ответом, и Стюарт сразу же всё понял.
— Да, конечно, Макги. В рядах американской морской пехоты вам всегда будут рады. Но я бы вам всё же советовал отдохнуть немного и не спешить с возвращением. На вашу долю в последнее время выпало немало испытаний, поэтому нужно позаботиться о себе. А где это лучше всего сделать, как не в отпуске?.. Да-да, — капитан встал и, подойдя к Стюарту, дружески положил на плечо руку, — воспринимайте это как отпуск и не более, просто чуть иначе оформленный, чем обычно, ну и более продолжительный, что ли. А потом возвращайтесь, мы вас всегда ждём. — Озарившую эти слова улыбку могли бы оценить даже на Каннском фестивале.
— Сэр, тогда разрешите мне напоследок поучаствовать в патрулировании. В последний раз.
— М-м-м-м… Вам бы лучше сборами заняться, Макги. Да и отдохнуть перед дорогой не помешало бы…
— Сэр, у меня не так много вещей, чтобы на их сборы можно было потратить целый день.
— Н-н-н-у хорошо. Я предупрежу, чтобы вас включили в группу.
Кроме него, чему Стюарт даже не удивился, в группе оказались Патрик и Тим.
Они медленно шли по Аллее сербов, привычно глядя по сторонам, всегда готовые во что-то вмешаться, кого-то разнять, может даже, применить оружие… И Стюарту казалось, будто рядом со своими боевыми товарищами идёт уже не он, а некто полностью выпотрошенный. Он не чувствовал ничего, просто делал то, что умел с рождения — куда-то шёл, время от времени бросая по сторонам взгляды.
Тишину нарушал лишь хруст щебёнки под ногами.
— Пат, — наконец обратился Стюарт к другу, словно что-то вспомнив, — ты досмотрел тогда фильм?
— Досмотрел, — скривился Патрик, словно от зубной боли.
— И чем всё закончилось?
— Дерьмом каким-то там всё закончилось…