Оставалась еще одна комната, которую я использовал в качестве спальни для гостей, и потому наведывался туда нечасто. И дверь в нее была приоткрыта. Я на цыпочках приблизился к ней и тут понял, что меня так насторожило с самого начала. Запах. Он не был ни неприятным, ни навязчивым. Он просто был. Легкий аромат озона, свежести и, кажется, каких-то цветов и трав. Это не было похоже ни на один из известных мне запахов, но в то же время в нем присутствовало что-то неуловимо-узнаваемое. Я почему-то снова вспомнил о бабушке, хоть это и не было ароматом ее духов. Застыл у двери, принюхиваясь. Запах здесь не то чтобы был сильнее, а как бы насыщенней. В нем ощущалось больше полутонов, странных нездешних нот. Стараясь не выдать себя даже дыханием, осторожно заглянул в комнату.
На кровати кто-то спал. Совершенно растерявшись от подобной наглости, я толкнул дверь и вошел. Средних размеров рюкзак скромно притулился на стуле. Возле кровати стояла пара явно дорогих, но изрядно стоптанных кроссовок. От остальной одежды странный грабитель избавиться не посчитал нужным. Я обошел кровать, пытаясь узнать, кого угораздило ко мне вторгнуться, или хотя бы определить половую принадлежность нежданного гостя. В том, что это именно гость я, пожалуй, не сомневался. Ну не укладываются грабители спать в гостевой комнате! Усилия мои оказались тщетны. Он... она... Оно, в общем, спало в позе эмбриона, уткнувшись в подушку. Лица видно не было, и вычислить примерный рост не представлялось возможным. Волосы были довольно длинными, чуть вьющимися и совершенно черными. Рука - крупной, но тонкой. Кроссовки же наоборот свидетельствовали о не слишком большой ноге для мужчины. Размера сорок первого примерно. Я знал девчонок, которым они бы тоже подошли.
Я совсем было собрался порыться в рюкзаке, чтобы идентифицировать это явление, как вдруг зазвонил телефон. Решив пока не будить лихо в прямом и переносном смысле, все так же тихо покинул комнату и прошел в кабинет.
- Максик, дорогой! Слава Богу, ты уже дома!
- Привет, мам! Как я рад тебя слышать!
- Я тоже, милый. Хорошо, что ты вернулся. А то я отправила к тебе Вела, и было бы неудобно, если бы ему пришлось воспользоваться твоим гостеприимством в твое отсутствие.
- Вела? - переспросил я, не спеша сообщить, что он таки все же моим гостеприимством без меня воспользовался. Если, конечно, это тот самый Вел там дрыхнет.
- Да. Макс, послушай, - тон дорогой родительницы вдруг стал серьезным, но меня насторожило не это. Она перешла на русский, что в последнее время случалось с ней только в состоянии крайнего волнения.
- Что-то случилось, мам?
- Макс, милый, мне нужно очень многое тебе объяснить. Точнее, я должна была сделать это еще пять лет назад, в день твоего совершеннолетия. Во всяком случае, так я обещала бабушке. Но... Господи, Макс, прости меня! Это не должно было так случиться! - она чуть не плакала.
- Да в чем дело-то, мам? - уже не на шутку испугался я.
- Макс, я очень виновата перед тобой. Я должна была сделать это сама. И мне очень жаль, что узнаешь все от чужого э-э-э... человека. Я прошу тебя только об одном: выслушай Вела. И, клянусь, ты можешь верить каждому его слову. Знаю, я вела себя, как наседка, мне все казалось, что можно еще подождать. Мама в этом плане была намного сильнее меня. Но вы уже взрослые. Вы вправе решать сами. И... поверь, Макс, мы с папой примем любое ваше решение.
- Мама, подожди. Я ничего не понял. Кто такой этот Вел? Какое решение? При чем здесь еще и бабушка?
- Макс...
- Что?
- Поговори с Велом. Я не могу, да и не хочу объяснять все по телефону. А потом, если вы с Ритой еще пожелаете меня видеть, приезжайте и поговорим.
- С Ритой? А Гретхен-то тут при чем?
- Это касается вас обоих, Макс. Поговорите с Велом. Кстати, я позвонила Рите, она должна подойти к тебе.
- Сам знаю, - усмехнулся я, - я тут нечаянно тонну шоколада закупил.
- Это хорошо. Вел его тоже любит. Ну, все, милый. Свяжетесь со мной потом, если сочтете нужным.
- Мама, о чем ты говоришь?! Конечно, свяжемся.
- Я очень надеюсь на это, Максик. Я надеюсь, вы сможете меня простить. Ну, все, пока.
- Мама, подожди!
Но в трубке уже раздавались короткие гудки. Я тут же набрал ее номер, и услышал, что абонент временно недоступен. Странно. Мама не хочет со мной говорить? Да что это вообще было-то?! Она же слезы едва сдерживала! Кто-то что-то должен мне сообщить, а я после этого решу не разговаривать с матерью? Чушь какая!