А нужные находит Дитрих.
- Вот всегда ты была вредной! Нет, чтобы удовлетворить мою самую безумную сексуальную фантазию - побыть мужем юной прекрасной эльфийки! - ворчит он.
Аня смеется, целует его и, наконец, протягивает мне руку.
- Ура! - вопят внуки.
Но, прежде чем мы успеваем сделать шаг ко все еще открытому проходу, в нем возникает высокий силуэт Вела.
- Возвращайтесь, быстрее! - кричит он. - Портал напряжен до предела. Вот-вот закроется!
- Ну вот и все, - Аня выпускает мою руку и улыбается. - Не судьба.
Она сгребает нас всех троих в охапку, прижимает к себе, а потом подталкивает навстречу Велкалиону.
- Так нельзя! - шепчет Макс, и я вижу, как белеет от ужаса его лицо, и как те же чувства на долю секунды позже отражаются на лице черноволосого эльфа. А потом внук с силой толкает в портал Гретхен. - Я остаюсь, - твердо произносит Макс, и Вел кивает. Они улыбаются друг другу.
- Нет! - кричу я, цепляясь за внука. - Макс, не говори глупостей!
- Я проиграл тебе желание, ба. И теперь его выполняю. Ты, правда, пока сама ничего не знаешь о нем, - торопливо объясняет он, - но ты все поймешь. Вот держи, - он сует мне в руки пыльный сверток, с которым так и не расстался ни на минуту. - Здесь все, ты только прочитай. Мне нужно было раньше подумать, и провести маму туда, чтобы она могла стать эльфийкой. Но раз это последний портал, уже не выйдет. Так не должно было случиться. Ни для кого. Кто-то должен остаться.
- Макс, что ты делаешь?! Это же твоя жизнь, твое будущее! - я почти рыдаю.
- И оно очень долгое теперь, ты не забыла? Ну сама подумай, сколько еще сокровищ таится здесь, в этом мире, - он говорит так быстро, что глотает половину слов. - И все их нужно найти, нужно помочь этим людям... не людям... Вел начал такую работу! Нельзя же так все это бросить.
- Макс, но ты же историк, а не экономист!
- Мне Паша поможет. Да и учусь я теперь быстро, по-эльфийски. Все будет хорошо, ба! - он прижимает меня к себе. - Мы с тобой еще встретимся. Может, правда, лет через тысячу. Но, я обещаю, мне не станет скучно. Ведь я должен найти здесь свою Библиотеку, ба.
- Какую Библиотеку?!
- Ты все поймешь, обещаю. Она есть здесь. Она обязательно должна быть, раз здесь был дракон.
Я трясу головой и не двигаюсь с места. Я не могу позволить ему остаться.
- Забирай ее! - приказывает Макс, уже не глядя на меня, и сильные руки смыкаются у меня на талии, рывком бросают в портал.
Я в последний раз успеваю посмотреть на дочь и зятя, на внука, которого неизвестно когда увижу, на маленькую вредную цветочную фею у него на плече - Тилли?!! А она-то когда успела появиться?! И почему она опять в этом мире?! - а потом проход закрывает высокая тень. Когда Вел делает шаг в сторону, за его спиной видны только стены вернисажа.
- Марта! - чуть ли не оттолкнув от себя Ристиона, Рита бросается ко мне.
- Ох, девочка! Макс!
Она вскрикивает, прижимает ладонь к губам, смотрит на меня почти безумными, полными отчаянья глазами. А потом вдруг разворачивается к стоящим чуть поодаль растерянным печальным близнецам и кидается в объятия к Кантариэлю.
- Никогда! Никогда не смей меня бросать, слышишь! - всхлипывает Гретхен, а Кант прижимает ее к себе, глупо улыбается и шепчет что-то утешительно-бессмысленное.
Печально качает головой и отворачивается от счастливого брата Зантар. Ристион хлопает по плечу сына.
- Больше там никого из наших не было? - спрашиваю я, ни на кого не глядя.
- Никого, - отзывается Риох, - только Макс.
Я закусываю губу, поднимаю глаза на Вела, наивно, бессмысленно желая лишь одного: чтобы он меня утешил. Он одаривает меня ничего не выражающим взглядом постороннего. На мгновение глаза его цепляются за всунутый мне в последний момент Максом сверток, губы кривит чуть презрительная горькая улыбка.
Я разворачиваюсь на пятках и бегу в то единственное место, где меня никто не сможет найти.
«Цветы наполняют воздух ароматом свежести, и все существа мира тянутся поближе, чтобы вдохнуть его. Изредка, осыпаясь, пыльца падает на обитателей кроны и травы у ствола, наделяя их этим ароматом, каждый раз разным, особенным, делая отличными от прочих. Глубоко под землей корни прокладывают себе дорогу в поисках влаги и всего необходимого древу жизни. Иногда в своем рвении они пробивают скалу. Но если там, за ней, нет ничего полезного и интересного, подземные побеги засыхают, атрофируются. Если же есть, если же там так же хорошо, как здесь, они выстреливают ветки высоко вверх, к солнцу, чтобы росли и цвели и снова наполняли воздух ароматом, но уже в совсем другом месте. Пока есть цветы, есть смысл и искать пищу для них в почве. Нет цветов - и корни тоже становятся не нужны. А пока они растут там, за гранью, экзотические капельки иных почв просачиваются к основному стволу.