Рената, разумеется, мчится в Библиотеку вместе со мной. Уж не знаю, кто проговорился, что мой дом держит Сина в заложниках, но, как я и подозревала, гномка готова разнести здесь все, если ей не вернут Мастера Секиры. К счастью, Библиотеке хватает ума выпустить его вовремя. Так что счастливые обрученные и не менее счастливый конунг — двух резвящихся в небе драконов не заметить невоможно — отбывают восвояси. К свадьбе готовиться. Ну и хвала богам! Гномами меньше.
Оборотней тоже нет. Леди Рисс уговорила Питера отпустить Александру в Кланы. Питер не задумываясь дал свое согласие. Он и раньше не был уверен в том, что Сашке нужна его помощь, а сегодня и вовсе был рад избавиться от этой обязанности. Я видела, как утром в ложе Шета сама подошла к нему и заговорила. Уж не знаю, о чем именно, но сразу по возвращении эта парочка отправилась на прогулку в буковую рощу. Остается скрестить пальцы и молиться, чтобы все было хорошо.
Где все остальные — не имею представления. Хорошо, хоть меня не трогают. Можно уединиться и хоть ненадолго скинуть с лица прилипшую улыбку. Скулы сводит. Впору разреветься, но слез тоже нет. Стоило бы спрятаться подальше, в зал без окон и дверей, где меня точно никто не найдет, но я продолжаю сидеть в кабинете и придаваться отчаянью. Я не замечаю, как бежит время, как медленно гаснет день за окнами. Но ничто не вечно!
— Ба, скорее! — Макс врывается в мои апартаменты без стука — глаза сияют, весь просто лучится радостью. Я выдавливаю из себя ответную улыбку. — Мы с Пашей смотались в Германию! В галерее портал в дом родителей! — выпаливает он. — Ты еще успеешь повидаться с мамой!
— Ох!
Меня захлестывает волна стыда. В своих терзаниях я даже не подумала о том, что теряю последний шанс увидеть дочь.
Мы бежим по коридорам.
— Ба, ты была права. Я проиграл, — сообщает вдруг внук.
— О чем ты? — не сразу понимаю я.
— О Гретхен. Она действительно влюблена в этого парня по уши.
— И как ты догадался? — усмехаюсь я.
— Считал, конечно.
— Круто! — восхищаюсь я его способностями. — Мне несколько лет учиться пришлось.
И тут меня лупит по голове прямо-таки безумная, авнтюрная идея. Сбивая дыхание, я торопливо вываливаю ее на Макса, нуждаясь в его одобрении, как в глотке свежего воздуха.
— Слушай меня, ребенок! Хоть ненадолго, но я проведу Аню сюда, в волшебный мир. Потом она может оставаться с Дитом, правда уже молодой эльфийкой. А на ушах парик поносит, пока иллюзией прикрывать научится, — хихикаю я, но Макс ничего не отвечает. Я стараюсь об этом не думать, просто развиваю мысль, пока он не загубил ее на корню. — И не важно, сколько лет, веков или тысячелетий пройдет до следующего портала между нашими мирами. Моя дочь получит свое право на эльфийское бессмертие. Понимаешь?!
— Ба! — Макс вдруг резко останавливается. — Боги, ба, ты даже не понимаешь, что ты сейчас сказала! Это… это…
— Что? — теряюсь я. Мне хочется бежать дальше, я спешу увидеть Аню.
— Погоди минутку… — бормочет он, — должно получиться… должно… Ну, ты же обещала! — кричит он, глядя в пространство. — Давай, это будет правильно!
Я как раз собираюсь спросить, к кому он обращается, но тут он исчезает. Это длится лишь мгновение, потом Макс снова появляется посреди коридора, но уже с прижатым к груди пыльным заплесневевшим свертком.
— Макс!
— Пошли, ба. Я все объясню. И тебе и маме.
Я не спорю. Просто снова срываюсь на бег.
Первое, что бросается мне в глаза, когда мы врываемся в незнакомую комнату незнакомого дома, это то, как постарела Аня. Да и Дит изрядно подрастерял свою роскошную белокурую гриву.
Аня постарела! Моя дочь выглядит примерно так же, как выглядела я двадцать два года назад перед тем, как шагнула в волшебный мир. Эта мысль не дает мне покоя. Я должна — должна! — уговорить ее! Но Аня почему-то не выказывает восторга. Я умоляю ее, Гретхен плачет и просит не бросать ее насовсем, Макс что-то путанно доказывает, Дит твердит, что жена может снять грех с его души, но Аня почему-то медлит. И все же я чувствую, что мы сможем ее дожать. Еще чуть-чуть, совсем немного.
— Мам, пойми, это просто необходимо обоим мирам! Ты можешь их облагодетельствовать! — взывает к ней Макс, но мне почему-то кажется, что моя дочь не склонна поддаваться столь возвышенным аргументам.
А нужные находит Дитрих.
— Вот всегда ты была вредной! Нет, чтобы удовлетворить мою самую безумную сексуальную фантазию — побыть мужем юной прекрасной эльфийки! — ворчит он.