Капитан заметил, что рядом с ней народу было погуще. Он задержал на девушке взгляд и понял, что с этой минуты он близок к тому, чтобы перестать быть однолюбом. Но рядом с Клариссой, ближе всех, оказался… стажер, «сигма-практикант» Чьюдик. Он что-то шепнул ей на ухо. Она спокойно, с улыбкой ответила. Чьюдик выкрикнул «Ес!» — да еще сопроводил выкрик энергичным жестом. Капитан не вытерпел и сердито обратился к нему:
— Молодой человек, по поводу чего бурная радость?
— Я спросил у Клариссы, под какой звездой она родилась.
— И… и что она вам ответила? — сбившись с прежнего тона, поинтересовался Крэнк.
— Сказала, что под счастливой, — ответил стажер. — А так как Кларисса с нами… или мы с ней… то с нами тоже ничего не случится. Я за то, чтобы рискнуть и принять предложение Даши, нимало не задумываясь, продолжил он. — Да и это довольно скучно: болтаться в абсолютной пустоте.
«Все-таки он с Клариссой в близких отношениях. Всё о ней, да о ней, — ревниво подумао капитан, но тут же остудил себя. — Ладно, старая калоша, угомонись. Твой аэробус давно улетел».
Нужно было не медля решать судьбу вверенного ему экипажа, и он отдал, завершая прения, команду.
6. Бог не выдаст, свинья не съест
Кроме опасности попасть в вечный плен сверхтяжелой материи или быть испепеленными в недрах термояда, меньшим злом представлялась возможность очутиться в лапах каких-нибудь агрессивных нетопырей. Но, видимо, Кларисса действительно родилась под счастливой звездой. «Вынырнули» где-то на периферии, в спокойном месте, неподалеку от небольшой планеты со средними параметрами. Астронавты принялись сканировать и изучать картину открывшегося звездного неба.
После пребывания «неизвестно где и неизвестно когда», как выразился Штуфф, приборы навигации отказывались нормально функционировать, и предстояла работа по их настройке. Сколько это могло продлиться, пока неясно. Капитан Крэнк, посовещавшись с технической группой, решил сделать посадку на подвернувшуюся так кстати планетку.
После дальнейшего торможения, «Экспериментальный» вышел на орбиту искусственного спутника, и с высоты в тысячу километров астронавты обозревали «незнакомку». Планета оказалась теплой, окутанной густым слоем облаков, явно приспособленной для жизни. Все члены экипажа пребывали в напряженном нетерпении, понимая, что эта планетка, в случае неуспеха очередных маневров, может надолго, если не навсегда, стать их вторым домом.
В разрыве облаков обнаружили пустынное место и сели на пригорке; ниже расстилалась долина, теперь уже было видно, заросшая густой зеленой травой. Забортные пробы воздуха и замеры температуры показали удовлетворительные результаты, близкие к Земным. Структуральный лингвист высказался по этому поводу, опять же съехав на мифологию: br> — Господь Бог единообразен в своем творчестве.
— Кажется, нас встречают, — известил оператор Гектор, управляя камерой обзора. — И, похоже, существа разумные. Вы правы, Рудольф. Двуногие, как и мы.
— Уже неплохо, — продолжил капитан Крэнк. — И каковы их намерения?
— Я вижу, они вооружены. Правда, оружие довольно примитивное.
— Ничего, справимся, — обнадежил Атос Жилин.
— Бог не выдаст, свинья не съест, — блеснул Ять, структуральный лингвист. Его присказку и на этот раз не поняли, но прозвучала она ободряюще.
— Внимание всем, — объявил капитан. — Принимаю решение о контакте первой степени. А дальше — исходя из обстановки. Контакт предлагаю осуществить в следующем составе…
Сомнений в отряде визитеров он не испытывал. Конечно, как обойтись без первопроходца Жилина. Никуда не денешься без космобиолога Белкова. А контакт с «чужими» должен обеспечивать универсальный лингвист.
— В состав войдут, мистер Жилин, мистер Белков и… — все-таки с последним кандидатом Крэнк заколебался. — И вы, мистер Ять.
— А можно мне, сэр?
— Это ты, Чьюдик?.. — капитан решительно перешел на «ты». — Нет, тебе еще рановато.
— Разрешите все-таки мне. У меня реакции возбуждения и торможения гораздо быстрей. А Рудик пусть отсюда, с борта, обеспечивает речевой контакт.