– Повторяешься. Шутку про маньяков я сегодня слышала,- укорила друга Вика.
Физиономия сконфуженно скривилась и скрылась в ванной. Через десяток секунд Оспешинский нарисовался перед Викой в полной красе: довольный, чистый и сухой.
– За повтор – пардон. А проблем что-то я не заметил. Ни нашествия кровожадных насекомых-мутантов, ни вернувшегося из командировки мужа, ни гей-парада под окнами. Где проблема-то?
– На кухню пойдем.
– Ага, значит, там течет?
– Не то слово,- Вика ненавязчиво подтолкнула лохматого коллегу в спину.- Топай уже…
Едва нога Оспешинского ступила на гладкий кухонный линолеум, в воздухе мгновенно образовался сгусток напряжения. Сгусток вполне ощутимый, едва ли не осязаемый, который можно увидеть и потрогать руками. Словно кусочек предгрозового фронта возник в ничем не примечательной кухне стандартной городской квартиры. Казалось, еще чуть-чуть и послышится потрескивание электрических разрядов. Для полноты картины только тяжелых свинцовых туч, грома и молний не хватало. Впрочем, глядя на застывшего в дверях Виктора и на медленно поднимающегося с табуретки Никиту, представить "громы и молнии" не составляло труда. Дабы не доводить дело до метания молний и прочих излишеств, Вика ужом проскользнула мимо Оспешинского, заняла позицию между мужчинами и сладким голосом изрекла:
– Знакомьтесь, мальчики.
Оспешинский вытаращился на нее и закашлялся:
– Мальчики?
– А кто, девочки что ли?
– Ну, у тебя и сюрпризы, – лохматый ашер покачал шевелюрой.- Лучше бы гей-парад под окнами, честное слово…
Сгустившиеся секундами ранее напряжение улетучилось. Вика скромно потупила взор с видом Карлсона, заявляющего о том, что они тут плюшками балуются.
Опешинский насмешливо фыркнул, еще раз тряхнул шевелюрой и протянул руку гостю:
– Виктор.
– Никита.
– О приятности знакомства говорить пока не будем…
Гость пожал плечами, словно намекая на то, что он вполне обойдется без взаимных расшаркиваний, и уселся обратно на стул. Оспешинский последовал его примеру и приземлил свой тощий зад на одну из табуреток.
– Теперь хотелось бы услышать, собственно говоря, то…э-э…-Виктор поправил очки на носу и закончил фразу неожиданно: -…что вы мне хотите поведать.
– Пожалуйста, расскажи ему то же самое, что мне,- обратилась к гостю Вика.
Физиономия Никиты продемонстрировала довольно-таки кислое выражение.
– Со всеми подробностями?
– По возможности.
– Со всеми, со всеми,- подтвердил Оспешинский.
– У меня уже горло пересохло от рассказов,- посетовал гость.- Если с подробностями – то это надолго. И тогда мне подкрепиться дополнительно надо бы.
– Кстати, и мне перекусить не помешает, – поддержал гостя Виктор.- А то с утра маковой росинки… Есть чего поесть?
– Да найдется, – едва ли не возмущенно изрекла Вика и укоризненно констатировала: – Мужики…
И обреченно направилась к холодильнику…
Закончив повествование, Никита облегченно вздохнул. Устал говорить. Повторять одно и то же не очень просто, оказывается. Язык, в самом деле, пересох, несмотря на очередную порцию пельменей и постоянную подпитку чаем. Он протянул чашку хозяйке квартиры:
– Еще кипяточка, можно?
Виктория взяла кружку, налила воды из чайника и добавила порцию заварки.
Наблюдавший за этим процессом так, словно это какое-то священнодействие, Оспешинский откашлялся и изрек глубокомысленное:
– Да-а… не знаю, что и сказать. И звучит фантастически, и в то же время на правду похоже.
– Вот-вот. У меня примерно такая же реакция была,- согласилась хозяйка квартиры. – И не хочется верить, а приходится.
– Судя по ауре, не врет, но ведь не проверишь…
– Не врет. Он мне тут фокусы показывал разные в подтверждение своего рассказа. Убедительно получилось.
– Какие фокусы?
– Зрение орлиное демонстрировал – номера машин за километр читал, регенерацию феноменальную. У него порез за минуту зажил.
– Впечатляет.
– И я о том же. Это не считая того, что он "Малюту" Скуратовича на тот свет отправил.
– То-то ко мне сегодня один перец из Ордена с утра пораньше заявился и вопросы странные по поводу "Малюты" задавал. Не видел ли кто из наших его, не конфликтовал ли он с кем? А о том, что Скуратович убит, промолчал, скотина. Я еще удивлялся… Туда ему и дорога.
Оспешинский и Виктория говорили о нем, как об отсутствующем, словно он не сидел с ними за одним столом. Впрочем, Селина это ничуть не напрягало. Лишь бы толк вышел.
– Как же ты его укокошить умудрился?- Наконец-то Оспешинский "заметил" наличие Никиты и обратился к нему напрямую, сразу избрав стиль общения "на ты". – Это же не нормала прихлопнуть. А ты его пристрелил… Даже странно.