— Идём вместе. Веселей будет.
Истислав радостно залаял, закружился на месте, пытаясь поймать свой хвост.
— Ой, извини. Я просто очень рад, и радость рвётся наружу вот таким собачьим манером…
Обрадованный учёный потрусил вперёд по дороге. Ярослав двинулся следом.
— Так значит, ты учёный? Какие науки тебя занимают?
— Все понемногу, — качнул хвостом Истислав, — с детства читал все книги, какие под руку попадались. Мать даже сердилась.
— Почему сердилась? — удивилась Зоряна, — меня отец наоборот, хвалил.
— Так то отец. Моя мать хотела, чтобы я стал купцом и продолжил семейное ремесло, но я, признаться, не вижу счастья в том, чтобы умножать богатство. От него одни неприятности: спишь вполглаза, всё боишься, что воры залезут. Нет, я чувствую себя гораздо лучше с тех пор, как стал собакой. Сам себе хозяин, куда хочу, туда и иду. Правда, пищу добывать поначалу было сложновато, но ничего, приноровился мышковать, иногда добрые люди подкармливают. Вот только птицу словить ни разу не удавалось.
— Просто это дело кошек, — утешила учёного Зоряна, — у лайки задача другая — выследить добычу и позвать хозяина.
— Так теперь мы можем охотиться вместе! — Истислав даже подпрыгнул от радости, — хотя у тебя нет лука и стрел, но можно придумать что-нибудь другое. Было бы очень интересно описать охоту с точки зрения охотничьего пса. Ты могла бы записать то, что я буду рассказывать.
— Вижу, ты совсем не торопишься вернуть себе человеческий облик? — Зоряну всё больше забавлял случайный попутчик.
— Как тебе сказать. Наверное, я и впрямь не особенно стремлюсь к этому. Да и возможности такой нет: с собачьим зрением читать книги невозможно — буквы мелковаты, а колдуна или волшебницу, сведущую в таких делах, найти непросто. Кстати, Зоряна, твои познания в искусстве врачевания могут как-то помочь?
— Нет, — честно призналась девушка, — о подобных случаях не пишут в книгах. Разве что в сказках.
— Мне ещё ни разу не доводилось читать сказок о рассеянном учёном и прекрасной деве. Но это же не значит, что её нельзя сочинить.
«И с чего сестричке понадобился этот болтун? — сердито подумал Ярослав, — ехали себе и ехали, прекрасно вдвоём бы справились».
Он ускорил шаг, чтобы быстрее достичь их цели, места, где остановились на ночлег царевна и её охрана, но Зоряна не обратила на это внимания, она, казалось, забыла обо всём, кроме Истислава, который в это время рассказывал о каком-то травнике, найденном им однажды в отцовой библиотеке. Какое-то новое, незнакомое доселе чувство шевельнулось в душе Ярослава. Не то обида, не то…
— А ты жил в столице до того, как пустился в странствия? — спросила Зоряна у собеседника.
— Да, — кивнул тот.
— И как там живётся?
— В целом неплохо, но суетно. Даже подумать в тишине и то нечасто удаётся. Впрочем, дочери лекарши-затворницы наверное трудно это понять.
— Ты прав. У нас, напротив, тишины слишком много.
За интересной беседой любой путь, как известно, становится короче. Зоряне казалось, что не прошло и пяти минут с момента их встречи с заколдованным учёным, когда Ярослав с шумом втянул ноздрями воздух и заржал. Из-за поворота дороги послышалось ответное ржание. Истислав повернул голову на звук.
— Похоже, мы тут не одни, — сообщил он, нюхая воздух, — пахнет людьми, лошадьми и едой, недавно состряпанной на костре.
— Как думаешь, они позволят нам расположиться на ночлег рядом с ними?
— Я считаю, они обязаны нам это предложить. Может, ты и хорошо владеешь мечом, но всё же ты девушка…
Ярослав опять заржал, на этот раз насмешливо. Видел бы попутчик, как Зоряна в одиночку побивает троих поединщиков, причём без всякого колдовства.
— Рада, что ты так заботишься обо мне.
— Но должен же хоть кто-то присмотреть за тобой.
Девушка улыбнулась. Впервые в жизни о ней проявил заботу кто-то кроме брата. Это было очень приятно.
— Только ты, пожалуйста, позволь начать разговор мне, — попросила спутника Зоряна, — как бы не испугал их говорящий пёс.
— Чего меня пугаться? Я сразу скажу им, что не кусаюсь, — уголки губ лайки вздёрнулись кверху, придавая морде смеющееся выражение, — шучу! Конечно, раз ты просишь, я буду молчать, пока не позволишь говорить.
Глава четвёртая. В стане царевны
Троица приблизилась к стоянке дружинников. Первым их заметил дюжий парень, чистивший могучего серого мерина. Увидев путников, подошёл поближе, окинул пристальным, но, в общем-то, дружелюбным взглядом.