коснулись чего-то липкого.
– Кровь! Он ранен! – быстро перевернув человека на спину, он приложил ухо к его груди. –
Живой! Айви, там на моём седле фляга с водой, неси сюда!
Луна на мгновение вынырнула, но тут же скрылась снова, словно испугавшись представшего
перед ней зрелища. Айви схватила флягу.
– Лицо всё в крови! – в ужасе воскликнула она, склонившись над лежащим и хорошенько
приглядевшись.
– Да, отделали его так, что родная мать не узнает! Хотя, серьёзных ран, вроде бы, нет, просто
сильно избит. – Грэйккон осторожно ощупал беднягу.
– Кто его так?
– Похоже, разбойники. Я слышал, иногда они появляются в этих местах. Всё-таки торговый
путь… – Грэйккон оглядел чернеющие на фоне тёмно-серых облаков скалы и тоном знатока
неожиданно добавил: – Местечко подходящее…
Он приложил флягу к губам человека. Тот слабо шевельнулся, но не пришёл в себя. Грэйккон
намочил тряпицу и попытался смыть кровь с опухшего лица.
– Совсем плохо видно, но ничего… – бормотал он. – Айви, здесь у меня в суме склянка с маслом,
открывай…
– Давайте я, господин! – предложила Айви, подхватив бессильно болтающуюся голову.
– Давай. А я посмотрю вокруг, может, какие-то вещи остались. Как раз, луна опять показалась… -
он медленно двинулся вдоль тропы, вглядываясь в придорожные кусты и продолжая сжимать
рукоятку кинжала.
Айви снова попыталась разглядеть раненого: запёкшаяся кровь, лохматые волосы прилипли к
ссадинам, очень давно не брит, одного глаза почти не видно – здорово заплыл. Она подумала, что не
смогла бы даже определить, сколько лет этому человеку. Да и пахло от него просто жутко! Айви
поморщилась и, быстро смазав ссадины маслом, отвернулась и торопливо глотнула чистого воздуха.
Вскоре Грэйккон вернулся.
– Ничего нет. Никаких следов поклажи. Да и на нём-то самом одни лохмотья. Наверное, просто
бродяга. Глянь, какой худой – кожа да кости. Странно, что они на него клюнули…
– Господин, а разбойники не могут вернуться сюда? – Айви испуганно заозиралась, вдруг осознав,
что на девушку, старика и двух ослов такие непритязательные разбойники, тем более, клюнут.
– Этой ночью вряд ли…
– Откуда вы знаете?
– Ну, я немного знаком с повадками разбойников.
– Они нападали на вас?! – Айви уставилась на Грэйккона глазами, полными страха.
– Не совсем… – грустно усмехнулся он. – Может быть, когда-нибудь я расскажу тебе, но не сейчас.
Сейчас нам надо решать, что делать с этим несчастным. Тащить его с собой через Перевал
невозможно, а оставить здесь – вообще немыслимо… – Грэйккон подумал с минуту. – Придётся
возвращаться на постоялый двор. Оставим его там, о нём позаботятся. Ну, а мы потеряем всего пару
часов. Посадим его на моего осла. – он, кряхтя, с трудом поднял человека и кое-как взгромоздил его в
седло, – Ты своего привязывай сзади. Тебе самой придётся пойти впереди, бери поводья, а я буду
поддерживать этого бедолагу.
Они осторожно двинулись вниз по склону, часто оступаясь и обдирая ноги о камни.
– Вот когда пожалеешь, что ты – не осёл! – проворчал Грэйккон, споткнувшись в очередной раз.
Они тихо засмеялись, но тут луна снова вынырнула из-за тучки, и идти стало легче.
***
Когда они приблизились к постоялому двору, ворота были уже закрыты.
– Придётся поднимать шум, а не хотелось бы… – с сожалением пробормотал Грэйккон и
забарабанил кулаком по массивным створкам.
Через минуту из-за стены послышались шаркающие шаги, и хозяин, силясь изобразить учтивость
на заспанном лице, выглянул из калитки.
– Нам нужно оставить у вас человека, он ранен, мы подобрали его на Перевале.
– Да, но… – хозяин окинул беднягу, повисшего на плече Грэйккона, быстрым оценивающим
взглядом, и его лицо приобрело кислое выражение.
– Я заплачу! – поспешно добавил Грэйккон.
Настроение хозяина сразу переменилось, он засуетился и, слащаво улыбаясь, взял поводья из рук
Айви. Она быстро отвязала своего ослика и, оставив его за воротами, пошла вслед за Грэйкконом. У
крыльца они остановились. Хозяин толкнул небольшую боковую дверь и услужливо проворковал:
– Вот тут, господин, прошу вас!
Грэйккон заглянул в тёмную комнатку, в которой с трудом угадывались кровать и стол.
– Помоги мне!
Они стащили человека с осла, и положили на толстый тюфяк, пахнущий пылью и старым
деревом. Грэйккон достал из кошелька несколько монет.
– Позаботься о нём. Если издержишь что более, то я, когда возвращусь, отдам тебе.
Хозяин, снова расплывшись в сладкой улыбке и кланяясь, попятился к выходу и через секунду