левой лопаткой, словно уродливый сучок на молодом деревце.
– Надо вытащить нож, – обернулся Торниэн к подбежавшей Айви.
– Подожди, он истечёт кровью!
Она шагнула в сторону и лихорадочно принялась искать что-то на склоне. Увидев островок бурой
травы, она упала рядом, хватая охапки листьев и разминая их непослушными руками. Потом рванула
подол платья, и, судорожно проглотив слёзы, прошептала:
– Теперь давай!
Торниэн взялся за рукоятку и медленным, твёрдым движением вынул нож. Кровь хлынула из
раны. Айви быстро приложила к ней «олений лист» и плотно притянула к окровавленному телу
полосой ткани. Торниэн слегка развернул Кру и осторожно отёр с его лица прилипшие камни и пыль.
Тот вздрогнул и медленно открыл глаза.
– Кру! – всхлипывала Айви, силясь как-то сдержаться, чтобы не напугать его, – Как ты, малыш?
Увидев её, он слабо улыбнулся, потом медленно поднял руку и дотронулся до герба с Золотым
Городом на груди Торниэна. В его глазах опять вспыхнул огонёк, совсем слабо, чуть заметно. Потом
рука упала, а глаза, смотревшие на Золотой Город, потухли.
– Кру! – зарыдала Айви, обхватив его голову руками. – Кру!!!
Торниэн потрясённо молчал и, не отрываясь, смотрел на Айви, прижимающую к себе
безжизненное тело. Воины начали возвращаться из погони. Они тихо подходили, снимали шлемы и
молча стояли, понурив головы. Один из них доложил:
– Мы уничтожили всех, кого смогли догнать, Владыка…
Торниэн тяжело поднялся и усталым движением сунул меч в ножны.
– Он спас нам жизнь, – сказал он каким-то чужим, разбитым голосом и, бережно подняв маленькое
тело, двинулся вниз по склону.
***
Кру похоронили у подножия горы на повороте охранной тропы. Айви долго сидела на коленях
рядом с могилой, бессмысленно разминая влажные кусочки земли пальцами. Она не плакала больше,
а только иногда поднимала красные от слёз глаза и отрешённо смотрела куда-то вдаль. Солнце стало
клониться к западу.
– Пойдём, Айви. Надо возвращаться, – тихо сказал Торниэн и подвёл к ней коня.
Она поднялась и, покачав головой, отвернулась и поплелась по тропе в сторону пещеры. Торниэн
пошёл за ней, ведя коня под уздцы. На повороте она остановилась и ещё раз оглянулась на тёмный
холмик: на нём в лучах заходящего солнца сиял нагрудник Торниэна с Золотым Городом на
серебристом фоне.
***
Несколько дней в пещере стояла необычайная тишина. Айви почти не выходила из своей
комнатки, а когда изредка появлялась в большом зале, воины только вздыхали и отводили глаза, видя,
как она, тихая и безучастная, скользит мимо. Даже не умеющий унывать Саксиль целыми днями
молча сидел в углу, поигрывая серебристой стрелой. Иногда он вставал и, крепко стиснув зубы,
хватал меч, взмахивал им несколько раз, прислушиваясь к звуку рассекаемого воздуха – и его серые
глаза вспыхивали стальным блеском. Потом он опять садился и погружался в ожидание, сам не зная
чего.
Дозорные отряды больше не встречали врагов поблизости, старые раны быстро затягивались.
Айви понимала, что её пребывание здесь, в пещере, заканчивается. К концу третьего дня, сделав
последние перевязки, она подошла к Торниэну, и тихо попросила:
– Владыка, разреши мне вернуться в хижину к отцу. В лесах много людей из окрестных деревень.
Они скрываются там от врага. Возможно, им нужна помощь…
– Айви, я… – Торниэн поднялся ей навстречу, – …Я был бы рад, если бы ты осталась, – он
нахмурился и замолчал.
– Я… хотела бы уехать.
Торниэн вздохнул и отвернулся.
– Я прикажу дать тебе охрану.
Глава 11
В Северном Лесу
Грэйккона в охотничьем домике не оказалось, хотя по тлеющим углям в камине было видно, что
он ушёл совсем недавно. Айви приблизилась к окну и посмотрела вслед воинам, провожавшим её.
Когда последний серебристый блик на их латах погас в чаще леса, ей стало совсем грустно. Она
присела на край скамьи, сгорбившись и устало опустив руки, и уставилась в грубые, давно не мытые
доски, устилавшие пол.
«Безделье – лучший друг тоски» – вспомнились ей слова Грэйккона. Она глубоко вздохнула и,
оглядев хижину взглядом хозяйки, принялась наводить порядок.
Стемнело быстро. Небо затягивалось низкими серыми тучами, с гор дул холодный ветер –
приближалась осенняя непогода.
Грэйккон вернулся поздно вечером, неся вязанку хвороста и две дорожные сумы на плечах. Он
выглядел встревоженным и измождённым. Не говоря ни слова, он подошёл к Айви и обнял её – она
уткнулась в его плечо и заплакала.
– Я знаю уже про Кру… – мягко отстранив её от себя и взяв за руки, он заглянул в мокрое от слёз