Городом. Торниэн, ехавший впереди под развевающимся серебристо-белым знаменем, на котором
ещё его матерью был искусно вышит золотой герб, дал шпоры коню и выскочил на вершину
ближайшего холма.
Город лежал перед ним, совсем рядом. Он видел зубцы его стены, а за ними – верхушки крыш и
шпили замков. Он знал здесь каждый дом, каждый сквер, каждый поворот улиц, и сейчас снова остро
чувствовал, как всё это ему невыразимо дорого.
Вся долина вокруг Города была заполнена чёрным войском. Оно колыхалось, бурлило и шумело,
как река, вышедшая из берегов. Было видно, как кривые потоки отделяются от него в сторону
городской стены, словно ветви корявого дерева. Один из них, самый широкий, тёк прямо по
Центральному Тракту. Оттуда слышались глухие ритмичные удары: враги таранили ворота.
Шёл штурм Серебряного Города. Со стены в сторону чёрного войска, поблёскивая на солнце,
тянулись тонкие серебристые нити – это защитники Города осыпали врага стрелами.
Чуть севернее ворот, на склоне холма возвышалась Старая Охранная Башня. Когда-то давным-
давно её построили те короли, чьи имена уже не сохранились в памяти людей. Много позже, когда
прапрадед Торниэна закладывал Серебряный Город в долине, он не стал разрушать Башню, а оставил
её, как память о глубокой древности. Да, и правду сказать, она ещё служила свою изначальную
службу, так как находилась выше всех остальных сторожевых башен Города, и, благодаря ей,
дозорным не раз удавалось издали увидеть надвигающегося врага и вовремя предупредить жителей.
Башня находилась на расстоянии полёта стрелы от городской стены. Дед Торниэна решил
соединить Город и Башню проходом. Это имело важное стратегическое значение, так как создавало
дополнительный рубеж обороны в случае осады Города. Он построил этот проход в виде крытого
моста, опирающегося на мощные каменные колонны. Стены прохода имели бойницы и уже добрую
сотню лет верой и правдой служили жителям Серебряного Города.
Но теперь в самой середине прохода зияла огромная дыра, а под ней виднелась груда камней –
всё, что осталось от среднего пролёта моста.
Торниэн смотрел на безобразный пролом, и сердце его сжималось, будто от тоски по
безвременно умершему другу. Он вспомнил, как годы назад они с братом, тайком утащив отцовский
лук из оружейной, убегали в Старую Башню, чтобы поглазеть на дальние холмы и пустить несколько
стрел в воображаемого врага.
«Давай, видишь вон тот жёлтый камень? Попадёшь туда?» – Торниэн отдаёт лук брату, а сам
приплясывает рядом от нетерпения. Брат стреляет, но стрела даже не долетает до камня.
«Сильнее натягивай тетиву!»
«Да, это у тебя силы, как у медведя, а я не могу сильнее!»
«Давай, держи лук, а я буду натягивать…» – предлагает Торниэн. Брат упирается обеими руками в
отполированные изгибы рукоятки, а он тянет тетиву изо всех сил. При этом оба забывают
прицелиться – и стрела улетает невесть куда. Лук пружинит – и они с хохотом валятся на каменный
пол.
Что-то родное и тёплое зашевелилось в сердце Торниэна от этих воспоминаний. Он не заметил,
что улыбается.
– Владыка! – генерал Крафт и Грэйккон встали рядом, пристально оглядывая долину. Крафт
удивлённо присвистнул:
– Ну и набежало их! – он повернулся к Торниэну и с лёгкой ухмылкой учителя, задающего
каверзный вопрос незадачливому ученику, спросил: – Скажи, Владыка, как долго воин, вооружённый
мечом, сможет рубиться с вражеским войском такой плотности, прежде чем у него кончатся силы?
– Полчаса, не больше.
– А что потом?
– А потом, генерал, нам останется только надеяться на Великого Царя и думать о том, как
подороже продать свою жизнь.
Крафт хмыкнул и удовлетворённо кивнул головой.
– Грэйккон, веди лучников на левый фланг. – Торниэн прищурился и снова посмотрел вдаль, -
Ударите со стороны дубовой рощи, как и было спланировано. Старайся сильно не высовываться, в
ближний бой не вступай, если не будет особой нужды.
– Будет, Владыка, не сомневайся. – Грэйккон провёл ладонью по рукоятке меча.
– Мы ударим по центру, – продолжал Торниэн, – Попробуем освободить ворота. Потом ты, генерал,
со своим отрядом двинешься левее, а я буду двигаться вправо в сторону Старой Башни. А там будет
видно…
Торниэн ещё раз взглянул на Башню, пустую и безжизненную, вокруг которой сновали тёмные
силуэты вражеских воинов, потом приподнялся в стременах во весь рост и затрубил сигнал к атаке.
Высокий и чистый звук рога разнёсся далеко вокруг, эхом отражаясь от каменистых склонов холмов.