О том, что копать прийдётся руками, копать в никуда, и о вполне возможных, подстерегающих на пути аномалиях и монстрах Панас тоже подумал. Ситуация была просто как в приключенческом романе: человек оказался между двух смертей, и неизвестно, какая хуже — поджидающая снаружи кровожадная стая хищников, или неведомые опасности в глубине этой «катакомбы».
Но неужели и впрямь сидеть и покорно ждать своей участи?
Да сейчас! Хрен вам в обе лапки! Размечтались!
Панас решительно хлопнул себя по коленям и встал. Порывшись в карманах, извлёк моток изоленты. Через несколько минут бесполезный АК обзавёлся импровизированным штыком из примотанного ножа (родной штык «калаша» Панас где-то прохлопал уже давно). Теперь был шанс продержать возможного противника на пионерском расстоянии.
Снорки снаружи всё завывали о чём-то своём, но Панас уже не слушал их голодные вопли. Проверив фонарь и в последний раз оглянувшись на впустившее его окно, с автоматом наготове ступил в чёрный проём.
Вопреки ожиданиям, никто на него оттуда не кинулся, гайки летели и ложились как по науке — то есть, капризная богиня Везуха пока что улыбалась Панасу именно лицом, а не противоположным местом! Что ж, уже неплохо!
Сталкер повёл взглядом вслед за фонарём… и тут же перехватил поудобнее автомат, готовый к бою.
Из валяющейся на полу кучи, кажется, полусгнившего тряпья на миг блеснули чьи-то глаза. Куча шевельнулась.
— Кто там? — грозно вопросил шаман. — А ну вылезай!
«…а если это контролёр… или кровосос?..»
Куча оставила его приказ без ответа, но сталкеру показалось, что из тряпок донёсся… всхлип?..
Нет, это явно не кровосос!
— Вылезай, а то стрелять буду! — Панас метко швырнул в кучу гайку покрупнее. — Ну?!
Куча — или, вернее, то, что в ней пряталось, ответила на попадание железяки тихим взвизгом. Тонким и возмущённым — не то женским, не то детским…
От неожиданности Панас опустил АК… и тут же поплатился.
Тряпьё полетело во все стороны, и из кучи вдруг выметнулось что-то маленькое, стремительное, вёрткое, злобно визжащее (снорки снаружи откликнулись радостным хором) и кинулось сталкеру на грудь, метясь вцепиться зубами ему в горло!
Сталкер привычным, почти инстинктивным движением выбросил вперёд автомат с примотанным ножом. «Штык» вонзился во что-то упруго-поддатливое, и тонкий злобный визг немедленно сменился жалобным криком, полным боли, страха и страдания.
ДЕТСКИМ криком…
Неведомый маленький агрессор обмяк и тряпичной куклой рухнул к ногам сталкера.
Панас обтёр нож и посветил фонарём…
— Т-твою мать!!!.. — выругался он, невольно отступая.
У его ног, судорожно вздрагивая, лежало маленькое, почти голое детское тельце. Девочка лет десяти, совершенно обыкновенная на вид — корчилась от боли, зажимая тонкими ручонками кровавую рану в боку. Смотрела на Панаса огромными, полными запредельной муки и ужаса глазищами и скулила тонко и жалобно, как зверёныш.
— …ть твою налево через жопу бюрера в Кровососовку! — завершил длинную и красочную тираду сталкер. — Ты ещё кто такая и откуда?!
В Зоне и, в частности, на Свалке обитало некоторое количество бомжей. Кое-где в опустевших деревушках продолжали хозяйничать упрямые самосёлы. Может, эта малявка — из них?
Однако, Панас знал, что в Зоне не всегда видимое соответствует действительности. Может, это и не девочка вовсе, а какой-нибудь новый кровожадный монстр, прикидывающийся беззащитной человеческой малышкой!
Он осторожно, памятуя об её нападении, склонился над девочкой. Та, щурясь от света, тем не менее оскалила мелкие зубки и издала что-то вроде рычания… тут же захлебнувшегося надсадным стоном боли. Малышка дёрнулась и обмякла.
Панас в замешательстве поскрёб небритый подбородок. И что ему теперь делать с этой неожиданной находкой? Как будто ему своих проблем было мало!
Поколебавшись, он убрал вялую ручонку и осмотрел рану. И удивлённо покачал головой: девчушке, кажется, тоже шаманила Везуха — нож только рассёк мышцы, не задев ничего жизненно важного. Только крови много вытекло — вот мелкая и сомлела.
Сталкер извлёк из заплечного сидора аптечку и принялся «шаманить» при свете фонаря. Снорки, заваленный дом-ловушка, в котором он оказался, — всё пока отошло на второй план.
В свои сильно за сорок Панас до сих пор был один, как перст, и никто не ждал его из рейдов по Зоне. И он всё реже и реже выходил за её пределы, предпочитая жить тут, в Периметре, где всё — в отличии от реалий Большого Мира — день за днём казалось ему всё более простым, привычным и понятным. И оттого — более дорогим. Душа, отравленная адреналином, огрубела в бесконечных опасностях Зоны… Да, видимо, не до конца огрубела…