Корабли "старко" стояли так, что возможным было проскользнуть между их броненосцами. Всего два, тысяч по двенадцать тонн водоизмещением, находились с двух сторон эдакого "прохода". Крейсера и мелкие находились вразнобой чуть дальше. А ещё дальше виднелись крупные, вроде танкер и ракетоносец, да ещё какая-то столь же большая посудина непонятного назначения. Вице-адмирал удивился бы, узнав что и моряки, и офицеры называют её "мамой". Впрочем, обе "дочки" пока резвились неведомо где. План операции согласовали, собрав совещание капитанов. Главное, использовать скорость "Кампердауна" и "Александры", всё-таки семнадцать и пятнадцать узлов соответственно. Тогда можно будет выйти под дальним обстрелом, пусть даже с небольшими повреждениями, на дистанцию в пять кабельтовых и тогда уже использовать всю мощь своих главных орудий. Одного-двух попаданий хватит, чтобы вывести вражеские броненосцы из строя, а там и свои крейсера подключатся.
Выходили ордером при котором "Кампердаун" шёл впереди слева, а "Александра" чуть отставала, будучи справа. Барбеты развернули сразу и на всех парах двинулись в промежуток между крупнотоннажными врагами. Одна странность по мере разгона — справа спереди потянулись… торпедные следы или что-то похожее. Отворачивать уже поздно, да и далековато вроде. Увы, но добавились ещё несколько следов торпед и теперь совсем близко. Как раз, наискосок в оба английских броненосца. Сзади вытягивался кильватерный строй крейсерского сопровождения, когда мощные подводные взрывы раскололи "Александру" и в двух местах пробили днище "Кампердауна". Отдать команду поднять белый флаг сэр Энтони Хоскинс не успел.
Европейская реакция на "конфликт у Сан-Висенте" разделилась на три линии. Одни, в основном британцы, возмущались подлостью Старкшира, другие ссылались на то, что англичане сделали выстрел первыми, пусть даже издалека, а третьи, включая французов и итальянцев, считали, что монополия Британии на морях закончилась. И слава богу! Вторая средиземноморская эскадра была отозвана, да и конфликт с португезами оказался исчерпан. А в британском парламенте начался срач, причём надолго. Без нормального флота островная империя будет обречена и это понимали все. Но где взять финансы, сырьё и прочее для усиления? Адмиралтейство затребовало ещё тридцать миллионов фунтов на разработку более мощных кораблей, орудий и, самое главное, изготовление полноценных башен вместо усовершенствованных барбетов. Странно, но к реваншу никто не призывал за исключением нескольких глупцов.
Глава 15
Глава пятнадцатая
"Империя Бергера" всласть покуражилась повсюду, мороча мозги читателям и вводя в раздрай обывателей разных стран. А правители лишь обменялись нотами, так как понимали, что война сейчас никому не нужна. Ну не может Великобритания собрать одновременно весь флот в одном месте, чтобы пойти и навтыкать старкам, задавив количеством. И экспедиционный корпус в двести-триста тысяч солдат негде высадить. Если напрямую в Старкшир отправить, так перетопят все транспорты, а коли через Данию… Хотя и это не вариант, так как в Южном Шлезвиге сразу объявится ещё и русская армия. Да ещё и с русским "спецназом", который очень дружен с "осназом" Старкшира. Хорошо, хоть Германия ослабла и толковой помощи не сможет оказать.
Действительно, в Берлине творилось чёрт знает что. Пока наследнички мерялись разумностью в подходе к назначению нового императора… Да, конституция страны, являющейся федерацией, предусматривала пост президента. А "император" лишь красивое и достойное название. Вильгельм Первый получил этот пост, как король Пруссии — самой большой составляющей союза германских земель. Нынешний король отделился территориально, и пока отмалчивался. Видимо, считал что немецкое яблоко само созреет и приползёт за брюхом? Сторонники Генриха Гогенцоллерна уже прихватизировали Анхальт, воцарившись в Магдебурге и дополнительно претендовали на Торгау. На тот случай, если не удастся полное лидерство взять себе. Малыша Вилли курировали и охраняли в Берлине. Армия и флот раскололись, хорошо хоть мирно. Почти две трети отбыли в Пруссию, посчитав это более надёжным будущим. Корабли, включая четыре новых крейсера отправились из Штеттина, кто в Данциг, а кто и прямо в Кенигсберг. Судьба Западной Силезии слегка провисла.
Дополнительной проблемой со дня гибели Вильгельма Второго стали мощные выступления социалистов. Либкнехт, при поддержке Энгельса и отмороженной восемнадцатилетней революционерки Люксембург, призывал к созданию парламентской республики. Мол, монархия себя изжила и нужно стать новой Францией. Тем более, что французы поддерживали эту идею. Пролетарии всех стран, объединяйтесь! Иначе пролетите мимо! Долой буржуазию, пусть знает своё место! Свежеиспечённый Второй Интернационал вкладывал средства в истерию. Британия тоже желала ослабления Второго рейха, уже расколотого на части. Революция назревала изо дня в день и беспокоила соседние страны. Захват Тюрингии в таких условиях практически не комментировался, не до него стало.