Тёща, королева Виктория, то же самое говорила. Если уж, не дай бог, война, то можно и мобилизацию провести, а пока и ста тысяч хватит. И флот нужен грузовой, а не военный. Плюс, строящийся Кильский канал, предназначен для военных, хотя это и держится в секрете. Для оперативной переброски флота на случай военных действий. Торговцам там делать нечего, так как экономия восемнадцати часов времени на пути из Кенгсберга в Китай, вообще никакой роли не играет. Отсюда вывод — зачем средства тратить и жителей Шлезвиг-Гольштейна мучать. Что в письме, что от матушки собственной жены. А уважаемый тесть, как-то, подсказал идеальный вариант. Раз уж голштинцы бунтари от природы, так и нечего их в империи содержать. Небось будут восставать по каждому поводу, лучше их на свободу отпустить или датчанам продать, а то и подарить.
Глава 8
Глава восьмая
Бедолага, измученный болезнью, не видел леса за деревьями. Даже не задумывался, что Британия «освобождённых» под себя подомнёт, через покорную Данию. И канал достроит, но уже для своего контроля. Лишняя военная тропка в сторону русских не помешает. Да и Великий Договор это фикция удобная восточным варварам для исполнения своих коварных планов по европейскому господству. Лучше уж с британцами такой подписать, а от России избавиться. Опасны они, могут в спину ударить, когда расслабишься.
Берлин даже в дурном сне не представлял, что вот-вот окажется в цепких руках англичан. Тем более, что лёгкие волнения под видом мирных демонстраций, стали частью столичной жизни. Новый, 1888-ой год пришёл. Год нестабильности и либерастии, помноженной на липовый гуманизм.
В подпольных тотализаторах резко изменились ставки на то, кто умрёт раньше: германский император, пока державшийся бодрячком, или его наследник. Увы, но у расправляющего плечи «Фрица» опять обострилась болезнь горла. К нему прилепился доктор Маккензи, готовый излечить неизлечимое. А неприметный отдел Старк-групп опять подсчитывал барыши. Уж очень богатые люди участвовали в «чёрной лотерее» по всему миру. Духовный сын Азраила не гнушался ничем, чтобы создать свою Утопию для нескольких миллионов русских, немцев и шведов. Остальные его не волновали, уж слишком их много.
В начале марта истинный ариец и джентльмен, Вильгельм Первый, ушёл из жизни, не потревожив родных и близких долгой болезнью, стенаниями и попытками отсрочить смерть. Ушёл так же, как и жил: прямо, веря в свои идеалы. Канцлер понял, что он теперь лишний, и просто ждал часа своей отставки. На трон империи взошёл новоиспечённый Фридрих Третий, который сразу же объявил свою жену императрицей.
Первым же актом он дал независимость Шлезвиг-Гольштейну, надавив на земельный совет. Пусть Англия и Дания сами успокоят мятежную провинцию, а в Германии, отныне, начнётся порядок и разумная экономика. Год промывания мозгов анонимными советчиками, под аккомпанемент личных болезненных ощущений, выразился внезапной властностью. Бисмарка и министра иностранных дел, столько сделавших для союза с Россией, рейхстаг отстранил. На рассмотрение было выдвинуто решение о разрыве с русскими и заключение такого же договора с Британией. Блин, дай пулемёт гуманисту-либералу и он покрошит всех вокруг. Реальная история опять навернулась с табуретки и пошла кверх тормашками. Евреи-лоббисты активировали своих парламентариев на поддержку любых деяний умирающего.
Новый кронпринц был отправлен в путешествие по Европе, якобы для налаживания связей. На самом деле наследник лишь мешал единственно правильной реорганизации страны. Молодой человек, который в будущем готов «положить всю армию и население, чем отказаться от какой-либо части Германии», вынужденно поехал с визитами, надеясь на скорую смерть отца.
Ещё одно решение, о сокращении численности Рейхсхеера сразу на двести тысяч человек, раскололо парламент. Одни противились ослаблению, а другие поддерживали сокращение расходов. Берлин переполнился возмущениями и демонстрантами. Странный народ, им же делаешь лучше, а они недовольны. Фридрих Третий не понимал почему предложения англичан не нравятся немцам. Он даже свой законопроект об ограничении власти канцлера и императора отложил в сторону, чтобы насильно облегчить жизнь народу. А ведь надеялось, что под руку с женой они станут первыми либеральными правителями, ведя государство к процветанию и мягкости. Мало того, всё пошло наперекосяк.