Личное дружеское послание класса «Фридрих-Алекс» оперативно дошло до адресата. И хотя в нём предлагались «мир, дружба, жвачка» взамен Великого Договора, русский царь отреагировал неадекватно, без «чмоки-чмоков» и «няшечек». Не хотите и не надо, тогда платите пошлины, как другие, никаких привилегий! Мало того, экономический советник с ужасом обнаружил, что металл, поступающий по договору о строительстве супер-магистрали, идёт компании Круппа. А та находится в северной Вестфалии, которая, в свою очередь, является частью королевства Старкшир.
Кроме всего прочего, независимая отныне Голштиния, слишком быстро пополнилась гвардейцами с запада. Нет, не англичанами, которые без решения парламента мухи не обидят, а парламенту нужно солидное время, чтобы просчитать все плюсы и минусы. Самый мирный сосед, быстрожопый, как и все чижики, ввёл пять бригад, чтобы угомонить недовольных. Хорошо, хоть датчане успели своими силами оккупировать Северный Шлезвиг. Войска сошлись на линии ведущей от Фленсбург-фиорда строго на запад. Британцы пока лишь посоветовали Дании крепиться, мол, светлое будущее вот-вот решится в Вестминстере. Но особых гарантий не дали. И надо же случиться столь странному совпадению, что эскадра из Старкшира получила приглашение посетить с дружеским визитом Санкт-Петербург. А что делать, коли следует быть вежливыми?
Когда на траверсе Копенгагена показались корабли, ведомые огромным ракетоносцем, у жителей пробудилась родовая память. Более восьмидесяти лет назад город был сожжён англичанами полностью. Нынешние жители провели шествие ко дворцу короля Кристиана Девятого с просьбой (хотя фатически требованием) не подвергать страну и столицу опасности. Правитель прислушался к народу, а также к своему внутреннему голосу, понял, что тянуть нельзя и связался по телефону со Петром Первым. Нормальный мирный разговор обеспечил быстрое создание комиссии по согласованию границы. Земли к северу от демаркационной линии отошли к Дании, а остальное, ясен пень, досталось наглючам.
Прикольно, но южные шлезвигцы (или как их там называют) быстренько нанялись на высокооплачиваемые работы по изготовлению бетонных столбов, окраске оных и вкапыванию там, где члены комиссии указали. Странно, но вид множества вооружённых людей, подействовал на активистов сопротивления Кильскому каналу. Как-то уж слишком быстро волнения стихли. Хотя, многие простяки даже довольные остались. Всё-таки о прекрасных бенефитах для обычных людей в королевстве Старкшир вся Европа давно наслышана.
— Ну что, Альберт, сколько теперь твоя карта показывает? — поинтересовался Пётр.
— Грозу показывает, англичане нам не простят лишних восемнадцать тысяч квадратов. Обязательно накажут, а Германия уже не защитит.
Кронпринц злился на отца, введшего дотоле стабильное государство в раздрай, потерявшего стратегически важную территорию и продолжавшего ломать созданное дедом. Хорошо, хоть англичанам не достался Шлезвиг-Голштейн, старкширцы успели перехватить. Всё-таки хороший союзник у империи — смелый, решительный и по-военному оперативный. Плохо, что с Россией разрыв начался, нужно будет поскорее восстановить союз, иначе британцы на всё лапу наложат. Вон, в Любеке начались волнения из-за новой политики. И так конкурируют со Штеттином из-за речных экспорт-импортов. И оба будут зависеть от Кильского канала. Если родитель и их отпустит, то англичане могут первыми успеть. Согласованная встреча с его величеством Петром Первым могла расставить точки, пока не поздно.
Гладышев посочувствовал молодому человеку, соглашаясь с его оценкой. Действительно, стоило бы и Австрию ввести в состав Германии, всё равно она слаба. А там, если вернуть Трент и завоевать Венецию, то немцы получат удобный выход к Средизмному морю. Лишним не будет. Да, если Вильгельм придёт к власти, пусть даже в Пруссии, то договор поставок крейсеров продолжится. Плохо, если его императорское величество Фридрих Третий будет их перепродавать британцам, пока у власти. Вроде первые два уже готовят к этому. Жаль, что Бисмарк ушёл, мудрый специалист, впрочем в Старкшире его приняли с удовольствием. Ещё побудет нашим советником и другом. Такими гигантами ума и дела не разбрасываются, даже если они возрастные.
Беседы длились три дня, иногда в них участвовал и молодой Пётр. Общая нелюбовь к бритишам объединяла крепче, чем кровное родство. Странно, но никто не поминал Францию, как будто этой великой державы и не существовало. А следовало бы…