Его улыбка дрогнула.
— Я оказал миру услугу, избавив его от ее тьмы. Она была шлюхой, соблазнительницей высшей формы. Она заслуживала умереть. Она была слишком непокорной, чтобы встать на праведный путь.
Мои кулаки сжались.
— Почему? Потому что она отказалась любить тебя? Ты сделал ее шлюхой, держал ее — нас — взаперти в этой... тюрьме. Мы игрушки для тебя и других старейшин, чтобы наслаждаться нами... для вашего собственного развлечения! Вы насиловали нас снова и снова, и снова! И ты брал бедную Беллу, бил ее, пока она не могла двигаться. Ты оставил ее умирать от полученных травм, кровотечений на грязном полу клетки! Сволочь!
Гавриил двинулся вперед и крепко схватил меня за руки. Я слышала, как Мэдди и Лила, захныкали позади меня.
— Это путь Господа. Это было открыто пророку Давида через его письмена.
Я уставилась на Гавриила.
— Чушь! Ты дурак, если веришь в это! Все эти установки, учения, обряды, всё для удовольствия мужчин. Я читала настоящую Библию, когда была там, не отредактированную для целей Ордена. Я читала о том, во что верят нормальные люди… и это совсем не то!
Гавриил широко раскрыл глаза, пребывая в полном шоке. Он пришел в себя, чтобы заключить:
— Что ж, внешний мир, несомненно, повредил тебя. — Он наклонился ближе. — Должно быть, так сказались часы, которые ты провела под немым поклонником дьявола.
Мои глаза загорелись от гнева. Я подняла руку и решила влепить ему пощечину, но Гавриил схватил меня за запястье.
— Я буду наслаждаться, возвращая тебя на путь истинный. Теперь, когда Белла умерла, мне нужен кто-то новенький.
Гавриил схватил меня за предплечья и резко развернул лицом к моим сестрам.
— Охрана! — позвал Гавриил.
Два Последователя вошли в комнату и направились прямиком к Лиле и Мэдди. Мэдди поднялась, чтобы уйти, но ученик схватил ее за волосы. Она замерла, чистый ужас охватил ее.
— НЕТ! — закричала я. — Что вы сделаете с ними? — прошептала я, наблюдая, как Мэдди ускользает из мира, полностью цепенея. Она переносит себя в место, где никто не может коснуться ее. Место, которое мы все научились находить. Лила стояла совершенно покорно, тихие слезы текли по ее щекам.
— Чтобы подстраховаться, их спрячут, ну, на тот случай, если ты решишь попытаться сбежать снова. Ты сбегаешь, они платят за это.
Каждая клеточка моего существа напряглась, и все желание борьбы покинуло мое тело. Я обмякла, став пассивной и смиренной.
— Что же, Мэй, ты, кажется, снова отыскала свою покорность, — еще раз подколол Гавриил. С взмахом руки, Последователи провели моих сестер в двери и исчезли из виду, но не из мыслей.
Гавриил развернул меня вокруг и поднял мое лицо рукой.
— Мы сейчас должны идти к алтарю. Ты выйдешь замуж за пророка Давида, без проблем. Понимаешь?
Я кивнула покорно.
— Хорошо. Пошли, — сказал он. Захватив мой локоть, Гавриил повел меня из комнаты.
Мы прошли знакомою тропой через лес к алтарю и не сказали при этом ни слова. Я бы не оставила сестер в опасности снова. Мой желудок сжался, когда путь моей жизни становился все более и более очевидным. Я выйду замуж за пророка, и это все, что вообще случится. Стикс был мимолетной фантазией, мечтой. Я снова в ловушке.
Когда мы вошли в церемониальный круг, я увидела сотни и сотни гостей. Они были одеты в белое, рядами сидели по-турецки, перед большим деревянным алтарем... алтарем, у которого стоял пророк Давид, который выглядел отекшим и старым. Рядом с ним стоял... Каин.
Когда Гавриил медленно подвел нас к месту в конце дорожки, я посмотрела на моего бывшего друга. Он выглядел особенно несчастным, покорно стоя рядом с дядей. Он выглядел напряженным, склонив голову. Даже сейчас, мне было трудно поверить, что Райдер — это Брат Каин. Господи, помоги мне, просто всё это, казалось, таким сюрреалистичным.
Гавриил дал сигнал начала церемонии. Ожидающие свидетели безмолвно повернули головы, чтобы посмотреть в мою сторону, Каин тоже сделал это. Я встретила его карие глаза, и печаль охватила его лицо.
Он выглядел так, словно бился в агонии, страдал; он выглядел таким же несчастным, какой я чувствовала себя.
Чья-то рука ткнула меня в спину.
— Двигайся, девочка. — Сестра Ева стояла позади меня. Когда она смотрела на меня, ее тонкая сморщенная кожа казалось какой-то серой.
Я собрала всю свою волю, чтобы поднять ногу и двинуться на один шаг вперед. Мои руки дрожали, когда я сжала небольшой букет полевых цветов, как если бы от них зависела моя жизнь. Свидетели наблюдали, как я медленно шла по тропинке, усеянной лепестками роз. Некоторые были счастливы, некоторые безразличны, другие раздражены: они знали, что один раз я сбежала, и, скорее всего, полагали, что я воплощение зла. Я держала свою голову высоко поднятой, а спину прямой.