Она взяла длинное черное устройство и нажала кнопку. Свет и звук с ревом вырвались из экрана, и я подпрыгнула. Красотка и Летти рассмеялись, увидев мою реакцию.
— Никогда не видела телика, Мэй?
Когда я покачала головой, Летти хлопнула меня по спине.
— Лучшее гребаное изобретение всех времен и народов. Тебе понравится!
Картинки заполнили большой экран, и я откинулась назад, на мягкие подушки.
— Не возражаете, если я присоединюсь к вам, дамы? — спросил Райдер, пока шел к дивану, поддерживая свою раненую руку. Он стоял перед нами тремя, всё еще без рубашки, и из-за этого мои ладони начали зудеть. Он был гораздо мягче, чем Стикс. На нем не было шрамов, и у него была добрая улыбка. В отличие от Стикса, который был словно грубо высечен в камне. Он был задумчивый, темный и небрежный, и имел самые удивительные глаза, которые я когда-либо видела.
Стикс — это грех. Райдер — это покой.
Волна нервозности охватила меня, пока я сопоставляла и сравнивала их двоих. Красотка вывела меня из задумчивости, отвечая на вопрос Райдера.
— Разумеется, дорогой. — Она толкнула меня в бок и игриво подмигнула. — Не думаю, что романтическая драма в твоем вкусе.
Райдер фыркнул и показал средний палец.
— Уж точно нет. Мне скучно, и если мне придется пролежать в постели еще хоть час, то я собираюсь выйти и прикончить кого-нибудь.
Райдер сел на пол передо мной, его плечо, вплотную прижалось к моей подогнутой ноге. Я напряглась и посмотрела на Красотку, которая взглядом метала в Райдера ножи. Я с изумлением смотрела, как ее брови нахмурились, она скрестила руки на своей большой груди.
Это было так невинно. Он был ранен. Он, вероятно, жаждал ласки. Должно быть, ему было трудно оттого, что приказано остаться здесь — в клубе, и нельзя уйти домой. Если бы Красотка, Летти, и я не вторглись в его пространство вынужденной изоляции с нашим импровизированным киносеансом, то он бы остался в одиночестве, несомненно, чувствуя себя больным и разбитым.
Чувствуя себя лучше от его близости, я откинулась назад и начала смотреть фильм.
Это было так захватывающе, так душераздирающе красиво, что я сжимала руками потертую ткань дивана. Огромный комок, образовался в горле, когда стая белых птиц пролетела над озером в заключительной сцене фильма.
Красотка хлюпала носом рядом со мной. Даже внешне жесткая Летти казалась растроганной, пока неловко ерзала на своем месте. Она тщетно пыталась изобразить безразличие к глубоко эмоциональной истории.
Райдер потянулся к черному устройству — мне сказали, что это дистанционный пульт — здоровой рукой и выключил телевизор. Вчетвером мы сидели в полной тишине.
Красотка вытирала свои последние слезы, ее щеки горели красным. Она намеренно обернулась ко мне и спросила:
— Так что ты думаешь об этом, милая?
— Я... я... я не знаю, может ли такое быть между двумя людьми. — Я сглотнула и плотнее завернулась в свитер. — Это и есть настоящая любовь?
— Это такая любовь, которую хотят люди, Мэй. К сожалению, кажется, лишь немногие могут ее получить.
— Ты получила ее с Тэнком?
Все ее лицо просветлело. Она так широко улыбнулась, что я сразу же ей позавидовала.
— Да, дорогая, так и есть. Мы многое пережили, чтобы быть вместе. У него было прошлое. Черт, и у меня тоже. Но мы нашли выход. Мы прошли через все это гребаное дерьмо вместе, но я не изменила бы ни одного чертового дня. Он весь мой мир, и я знаю, что я для него тоже весь его мир.
Повернувшись к ней, я схватил ее за руку и сильно сжала.
— Ты такая счастливая, Красотка. Я так тебе завидую.
Она сжала мою руку в ответ и наклонилась, чтобы поцеловать меня в щеку.
— Так, Райдер, а что с тобой? — спросила Летти, взглянув на Райдера, расположившегося на полу.
Он откинул голову, его карие глаза блестели.
— Что?
— Ты влюблялся? За все годы, что ты провел с Палачами, я никогда не видела тебя даже с какой-нибудь шлюхой. Где-то есть какая-то сучка, по которой ты сохнешь?
Райдер склонил голову и пробормотал:
— Нет, нет нигде никакой сучки.
— Ты хочешь быть с кем-то, кого любишь, — понимающе прошептала я.
Обернувшись ко мне лицом, он пожал здоровым плечом и отвел глаза.
— Так я был воспитан. Это нельзя изменить. Моя мама постоянно сыпала цитатами, каждую проклятую минуту. Это невозможно выбить из моей головы. Любовь долготерпит. Милосердствует ...
— Любовь не завидует. Любовь не превозносится. Не гордится, — прошептала я.
Райдер посмотрел наверх, его глаза смягчились, и он развернулся ко мне лицом.