— Он проповедовал, что дьявол может говорить с нами через стихи. — Она иронично рассмеялась. — Я верила в это всем сердцем. Ведь пророк Давид — вестник Бога на Земле. Долгие годы я волновалась, что, испытанный от музыки восторг, сделал меня плохим человеком, и это дьявол пытался меню искусить. Теперь, я думаю, что всё это ложь. На самом деле, я начинаю думать, что вся моя вера, вся моя жизнь — ложь. Я задаюсь вопросом, есть ли Бог на самом деле. Или религия используется для управления людьми, небольшой группкой других людей, чтобы они могли получить то, что хотят?
Она подняла мою руку, чтобы посмотреть на мои пальцы.
— Но слушая твою игру, понимаешь, это так чисто, так искренне… это освобождает тебя. Вот когда я верю, что жизнь нечто большее, чем то, что я видела прежде. Не могу себе представить, что нечто столь прекрасное может быть злом. Ты вновь заставляешь меня обрести мою веру.
— Это е-единственное время, к-когда я могу г-говорить правильно. Когда я пою, я н-не чувствую никакого давления. Это м-мой мир. — Когда она улыбнулась, я потерся об нее губами и сказал:
— Это и т-ты. Что-то замерзает в м-моем мозгу, когда я п-пытаюсь поговорить с людьми. Н-но с тобой, мое горло просто о-открывается и п-позволяет пролиться г-гребаному потоку слов.
Сжимая мою руку, она сказала:
— У тебя прекрасный голос. Я бы хотела играть и петь, как ты.
Развернувшись влево, я поднял заветный Фендер и положил ее на колени Мэй.
— Готово.
Медленно повернув голову ко мне, чтобы взглянуть в лицо, она нахмурилась и сказала:
— Что?
— Ты. Г-гитара. Я-я научу тебя.
— Научишь? — спросила она, все ее лицо засветилось от волнения.
— Ага. — Разместив гриф гитары слева, я положил её пальцы в первую позицию на струны. — В-вот это а-аккорд. — Взяв ее за правую руку, я накрыл ее своей собственной и провел по струнам. G-аккорд[37] зазвучал.
Ее глаза встретились с моими, и она призывно улыбнулась:
— Хорошо, продолжай.
Переместив пальцы на грифе в следующую позицию, мы снова сыграли:
— D а-аккорд.
Ее плечи дрожали от волнения, и мое гребаное сердце переполнилось нежностью.
— Научи меня песне.
— К-какой?
Ее улыбка исчезла.
— Я... я не знаю, какие есть песни. — Обворожительная улыбка возникла снова. — Той, которую ты играл в баре, когда я впервые приехала. Я хочу научиться той.
Я попытался вспомнить, и секунду спустя, усмехнулся.
— Т-тебе н-нравится Том Уэйтс?
Радость на ее лице подсказала мне, что да — нравится.
Поцеловав ее в плечо, я сказал:
— Сучка м-моего с-сердца.
— Сначала сыграй ты. Покажи мне, как. — Я зажал пальцами нужные струны, чтобы начать, когда она вмешалась. — И, конечно, пой. Я хочу слышать твой голос.
Кивнув ей, я стал смотреть на нее, и заиграл вступление, напевая ей прямо на ухо:
«И я надеюсь, что я не влюбился в тебя, потому что влюбленность грустить заставляет меня…»
Заменив свои руки ее руками, я помог ей взять правильные аккорды. И как только она собралась заиграть, я сказал:
— И, к-конечно, с-спой. Я х-хочу услышать твой г-голос.
Ее черные брови насупились.
— Я не умею петь!
Искушение непреодолимо: я должен был засмеяться.
— Конечно, умеешь.
— Но…
Я сердито посмотрел на нее.
Качая головой, она улыбнулась.
— Хорошо!
— И-играй.
Я держал свои руки на руках Мэй, ее маленькие руки водили по струнам, вступление было высокопарным и порывистым, но я помог ей пройти этот путь до конца, и как только она дошла до текста, ее смущенные глаза заглянули в мои.
«И я надеюсь, что я не влюбилась в тебя, потому что влюбленность грустить заставляет меня…»
Святое дерьмо. Она была красива, вся она: внешне и внутренне, и даже ее мягкий, с хрипотцой голос. От него у меня перехватило дыхание, и мои руки слетели с рук Мэй, заставив ее остановиться и сделать то же самое.
— Это было так плохо? — спросила она.
С трудом сглотнув, я покачал головой.
— Д-детка. Это было с-совершенно.
Ухватив гитару за гриф, я убрал ее с коленок Мэй. Зажав ее подбородок между своими пальцами, я развернул ее лицом к себе.
— Стикс? — прошептала она, ее глаза замерли: они уставились на мои губы. Мои руки собрали ее волосы в кулак, и я потянул ее. Мне снова нужны эти чертовы губы на моих губах.
— Мэй?
Я замер, когда кто-то позвал ее по имени рядом со мной. Глаза Мэй распахнулись в замешательстве. Отстранившись от моих рук, она подняла глаза и увидела Райдера в паре ярдов. Он держался за плечо, словно испытывал боль, и смотрел вниз прямо на нас двоих. Когда Мэй отодвинулась на несколько дюймов, я вскочил на ноги и направился к Райдеру.
37
G-аккорд состоит из трех звуков: соль, си и ре
D-аккорд - мажорное трезвучие: ре, фа-диез, ля.