Спустя несколько минут, она прошептала:
— Они убили мою сестру. Я не могла остаться. Она сказала мне бежать, я сделала, как она просила.
Моя губа гневно искривилась, и живот скрутило от отвращения. Мэй попыталась закрыть свое нагое тело рукой, словно замерзла. Подняв одеяло, я укрыл ее. Она благодарно улыбнулась и придвинулась ближе.
Ее голова лежала рядом с моей на подушке, а затем ее чертов носик сморщился. Она успокоила свои нервы, но ей было необходимо выговориться.
— Мы ... — Она сделала глубокий вдох и закрыла глаза. Я прижал ее крепче. — Мы были родными сестрами. Такое нечасто случается в коммуне. Пары рожают детей, но потом тебя воспитывают всей общиной. Я никогда не знала своих родителей. Моя мать умерла от болезни, а отец ушел, его отправили выполнять задание пророка Давида, и он не вернулся. У меня есть еще одна сестра, Магдалина, но у нее была другая мать. Она молчалива, не похожа в этом на Беллу и меня. Мэдди по-настоящему запугана мужчинами. Белла была моим лучшим другом. Мы всегда были очень близки.
Когда она подняла глаза, то улыбнулась.
— Она была красивая, Стикс. Ты бы видел ее. Сногсшибательная. Такая совершенная. Такая невероятно добрая. Но это было проклятием Беллы, ее привлекательность и утонченность; именно это разрушило ее жизнь. — Я удерживал ее взгляд, когда пытался представить кого-то более потрясающего, чем Мэй. Я не мог, но она была твердо уверена, что это правда.
— С красивыми женщинами братья обращались намного хуже, чем с остальными. Пророк Давид и его главный помощник, Гавриил, говорили, что дьявол приложил свою руку к их облику. Что они были разработаны, нет, созданы, чтобы соблазнять мужчин. К ним должно относиться иначе, чем к простым женщинам — присматривать… обуздать как лошадей. Они отмечены как «Окаянные».
Мэй поерзала, и слеза скатилась по ее щеке, я наклонился и поцеловал её. Она немного задержала дыхание, прежде чем медленно выдохнула сквозь губы.
— Мы с Беллой были определены как такие «Окаянные» женщины; господи, мы были причислены к «Окаянным». Моя подруга Лила и моя сестра Мэдди тоже оказались с нами, мы были вчетвером в наших собственных частных помещениях коммуны. Нас держали отдельно для личного пользования высшего братства — их специальных занятий. Брат Гавриил брал Беллу. Брат Иаков брал меня. Брат Ной брал Лилу. Самый сексуально жестокий брат, Моисей, брал Мэдди — Магдалину. Моисей говорил, что она таила демонов, потому что говорила совсем немного, не выходила из своей комнаты. Но она была просто очень тихой, сдержанной, едва разговаривала и не показывала мне свои истинные чувства. — Ее глаза наполнились болью. — То, что он заставлял её делать... — Мэй затихла, в её горле застряли рыдания.
— Шшш, детка. — Я пытался успокоить ее. Но бл*дь, что я мог ответить на этот гребаный рассказ?
— Одержимость Гавриила Беллой усилилась, когда она созрела, даже после того как он женился на другой сестре, потом еще одной. Он соединялся с Беллой каждую ночь, спал рядом с ней каждую ночь. Она ела с ним, он заставлял ее купаться с ним. Он обезумел от желания обладать ею. Но она ненавидела его, Стикс. Она ненавидела его всеми фибрами своей души.
Мэй сделала глубокий вдох и продолжила.
— Когда мне было тринадцать лет, пророк Давид объявил, что мне предназначено быть седьмой женой. Женой, которая станет знамением пришествия Христа, Конца Света. Когда мне исполнилось двадцать три, я должна была выйти замуж за пророка. Я понятия не имела, почему была избрана. Я никогда даже не говорила с пророком. Он всегда держался в стороне от своего народа. Мы видели его только на церемониях, ритуалах соединения и молитвах. Но он хотел получать от старейшин видео молодых сестер из общины... чтобы увидеть, с кем из них он хотел бы... соединиться. Возможно, он увидел меня на одном из этих... — Она поцеловала меня в грудь, как будто это придавало ей сил. Я захватил рукой ее волосы, и до боли стиснул зубы. На видео? Дерьмо! О, и я чертовски уверен, почему она была избрана, чтобы быть его женой. Черт, это было очевидно для любого, у кого были глаза.
— День, когда я сбежала, должен был стать днем моей свадьбы. День, когда ты нашел меня, — пояснила она.
Сейчас все обрело смысл.
— Б-белое п-платье, — выдавил я слова, не в состоянии закончить фразу. Я терял контроль над своей речью, внутри меня бушевал гнев.
Она кивнула.
— За неделю до моей свадьбы, Белла просто исчезла. Никто не сказал нам — Окаянным, куда она делась, но после того дня Гавриил никогда больше не появлялся в наших помещениях. Он, очевидно, был с ней. Потом... — Она проглотила свою печаль. — Потом в день моей свадьбы, Лила нашла ее. Белла была в темной грязной камере; избитая, голодная... она умирала. Я осталась с ней, пока она не умерла. И я побежала. — Внезапно, рыдания начали сотрясать ее тело и, обнимая за шею, я прижал ее к своей груди. — Я бросила их, Стикс! Я бросила Мэдди и Лилу.