Мы направились обратно в Москву и пока не доехали до дома, я задавала Фролу один и тот же вопрос в разных вариантах
- Они ему помогут?
- Они его спасут?
- Они успеют?
Удивляюсь, как старик не выкинул меня по дороге из машины. Добравшись до родной квартиры, я попросила Фрола не уходить, потому что впервые в жизни боялась остаться одна. Это было такое странное и пугающее состояние. Будто смотришь фильм ужасов, знаешь, что сейчас должен выпрыгнуть маньяк с тесаком наперевес и покрошить всех в капусту, а он все не выскакивает, и не выскакивает. Сердце замерло, вот-вот будет самый страшный момент, а он тянется, как жвачка и не наступает. Фрол до самого утра просидел рядом со мной, не выпуская моих холодных рук, потому что я без утайки, в самых подробных деталях рассказывала ему всю нашу историю, прожитую с Деном. Не знаю, зачем, но мне это было очень нужно, с кем-то говорить сейчас о нем.
- Детка, сказал старик, когда я замолчала – Все очень сложно. Жизнь такая штука сама по себе. Я не могу учить тебя и говорить о том, что прощения достойны даже самые ничтожные из нас, если они искренне раскаиваются в своих грехах, потому что не мне произносить подобные слова. Все мои враги сейчас гниют в разных частях страны. Но ты… Ты просто можешь быть лучше всех нас. А вообще, смотри, жизнь покажет, как быть дальше.
Наставшее утро тревогу не сняло, а только усилило. Я уже не могла оставаться на одном месте и металась по квартире, только что, не кидаясь на стены.
Наконец зазвонил телефон. Номер не определен. Я схватила трубку, тыча пальцами куда-то мимо.
- Але!
- Елена, здравствуйте. Подъезжайте, пожалуйста, ко мне на работу. Нужно поговорить.
Я отключила телефон. Сердце как- будто остановилось. Механическими движениями оделась, взяла сумку, и вышла из квартиры, даже ни слова не сказав Фролу, который сам все понял.
Подъехав к зданию на Лубянке, я на секунду остановилась перед входом, не уверенная, что готова слышать то, что мне сейчас скажут, но потом все же пошла вперед.
Валерий принял нас в рабочем кабинете, общий вид которого вызвал у меня истерическое хихиканье, потому что, хоть убей, в голову лезли Черные воронки и почему-то Берия.
- Это нервное, - пояснил Фрол мое поведение присутствующим. Кроме Валерия в комнате сидел еще один мужик, чинами явно чуть пониже
- Лена, - начал друг старика. – Операция прошла успешно. Кого нужно - взяли, кого необходимо - посадим. Альберт оказал сопротивление при аресте, поэтому так вышло, он больше уже никого не побеспокоит. Можете не переживать за свою жизнь.
Я очень хотела сказать, что мне весьма насрать и на их аресты, и на почившего Альберта, которого просто, пользуясь случаем, грохнули да и все. Меня интересовал только один вопрос.
- Денис?
Мужик немного помялся, пряча глаза, а потом все же честно ответил
- Простите. Не смотря на всю скорость вашего приезда ко мне, моего приказа и организации операции, мы опоздали.
Небо не рухнуло. Земля не перестала вертеться. Потому что я знала. Знала в момент, когда уходила с Фролом из того дома, а он оставался. Никто не мог «прочесть» Дена лучше меня. Я прекрасно понимала, он пришел умереть, чтоб я могла жить. И это как-то… Как-то переворачивало мои внутренности, наматывало кишки и вытягивало жилы. Я не героиня романа, а он не принц. Какого хрена? Мы – злодеи, темная сторона силы, мы, по-любому , выживаем в самой безвыходной ситуации.
- Я могу его увидеть?
- Мммм… не советую. Вернее, категорически вынужден отказать. Его как бы… в общем… пытали его сильно. Там просто груда мяса. Простите.
Я молча встала и направилась к выходу.
- Лена – окликнул меня Валерий. – Как бы то ни было, нужно определиться, где его похоронить. Родственников нет. Вы, наверное, решайте.
С трудом помню, как Фрол что-то ему отвечал, потом, почти как ребенка, за руку отвел меня в машину и привез домой. Все было в тумане. День, ночь… Следующий день… Похороны, на которых я вроде как была. По-моему. Мы вдвоем с Фролом. Больше никого. Если это, конечно не бред в моей голове, потому что сон, явь, все как-то смешалось. Я не знаю, что со мной творилось. Это же ненормально, так убиваться по человеку, ставшему в моей жизни чем-то средним между Воландом и Мефистофелем. Смерть Дена меня подкосила. Хорошо, что Макс задерживался в Швейцарии еще на долгий срок. Мне был не мил никто, и никого не хотелось видеть. Не знаю, до чего я дострадалась бы, но Фрол, обеспокоенный таким состоянием, потащил меня к врачу. Сдав экспресс-анализы и кардиограмму, мы сидели в ожидании результата.