Стивен Кинг
Детки в клетке (сборник)
«Кадиллак» Долана[1]
Месть лучше вкушать холодной.
Семь лет я ждал и следил за ним. Я наблюдал за ним, за Доланом. Я видел, как он расхаживает по шикарным ресторанам, одетый в пижонский смокинг, каждый раз — под руку с новой девицей и под бдительным присмотром пары громил-охранников. Я видел, как из пепельно-серых его волосы стали модными «серебристыми». Мои же только редели, пока и вовсе не сошли на нет. Я видел, как он покидает Лас-Вегас в своих регулярных паломничествах на Западное побережье. Я видел, как он возвращается в город. Пару раз я наблюдал с боковой дороги, как его седан «девиль» — тоже серебристый, под цвет его модных волос — со свистом пролетает по шоссе № 71 в сторону Лос-Анджелеса. Я видел, как он выезжает из дома на Голливуд-Хиллс на том же сером «кадиллаке», возвращаясь в Лас-Вегас, — но такое случалось нечасто. Сам я школьный учитель. В плане свободы передвижений школьные учителя никогда не сравнятся с крутыми бандитами — таков непреложный закон экономики.
Он не знал, что за ним следят — я не давал ему ни малейшего повода заподозрить хоть что-нибудь. Я держался на расстоянии. Я был осторожен.
Он убил мою жену — или приказал, чтобы ее убили; итог один, как ни крути. Хотите подробности? От меня вы их не дождетесь точно. Если хотите, можете порыться в подшивках газет. Ее звали Элизабет. Она тоже была учительницей. Мы с ней работали в одной школе. В той самой школе, где я работаю до сих пор. Она учила первоклашек. Они ее обожали. И я, наверное, не ошибусь, если скажу, что многие из них помнят ее до сих пор, хотя теперь они уже подростки. Я любил ее и люблю до сих пор. Она была далеко не красавицей — но она была очень милой. Хотя и тихоня, она умела и любила смеяться. Она часто мне снится. Ее огромные карие глаза. Для меня никогда не было других женщин, кроме нее. Не было и не будет.
Он прокололся, Долан. Вот все, что вам надо знать. А Элизабет оказалась поблизости — не в том месте не в то время. Она все видела. Пошла в полицию, полиция отправила ее в ФБР, ее допросили, она сказала: «Да, я буду давать показания». Они обещали ее охранять, но то ли сглупили, то ли недооценили Долана. Может, и то, и другое вместе. Как бы там ни было, однажды вечером она села в машину, и заряд динамита, подключенный к замку зажигания, сделал меня вдовцом. Он сделал меня вдовцом — Долан.
Нет свидетелей — нет обвинения. Его отпустили.
Он вернулся в свой мир, а я — в свой. Апартаменты в пентхаузе в Вегасе — для него, типовой дом в районе массовой застройки — для меня. Вереница роскошных красоток в мехах и открытых вечерних платьях — для него, тишина и молчание — для меня. Для него — серые «кадиллаки» (за эти годы он успел поменять четыре машины). Для меня — неизменный «бьюик-ривьера», разваливающийся на ходу. Его волосы поседели, мои поредели и выпали.
Но я следил.
Я был осторожен — еще как осторожен! Предельно. Я знал, кто он и на что он способен. Я знал, что стоит ему заподозрить, что я могу представлять для него угрозу, он раздавит меня как козявку. Так что я был осторожен.
Три года назад, во время летнего отпуска, я последовал за ним (на приличном расстоянии) в Лос-Анджелес, куда он ездил достаточно часто. Долан остановился в своем шикарном доме и, как обычно, закатывал вечеринку за вечеринкой (я наблюдал за его гостями из безопасной тени в конце квартала, стараясь не привлекать внимания полицейских патрулей). Сам я остановился в дешевом отеле, где слишком громко играло радио за стеной и в окнах бесился неоновый свет из стрип-бара напротив. Почти каждую ночь в ту поездку мне снились огромные глаза Элизабет, мне снилось, что она жива и ничего этого не было… и когда я просыпался, мое лицо было мокрым от слез.
Я уже начал терять надежду.
Его хорошо охраняли. Весьма и весьма хорошо. Он вообще не выходил на улицу без двух вооруженных до зубов горилл, а его «кадиллак» был бронирован. На нем даже стояли такие большие радиальные шины, наполненные герметизирующим составом — наподобие тех, которые очень любят диктаторы в маленьких странах с большими проблемами.
Но потом, на обратном пути, я придумал, как все можно устроить. То есть решение мне подсказало одно событие, которое сильно меня напугало.
Я ехал за ним в Лас-Вегас, стараясь держаться как минимум в миле — а то и в двух-трех — позади него. Пока мы пересекали пустыню, двигаясь на восток, его серебристый «кадиллак» далеко впереди виделся мне просто как солнечный блик на горизонте, и я вспоминал, как солнце играло в волосах Элизабет.