По крайней мере, мне не придется видеть его какое-то время. С этими словами я иду в душ и включаю горячую воду.
Как только я раздеваюсь, телефон снова звонит. Я выскакиваю из ванной, чтобы пойти посмотреть.
Грейсон: Увидимся в следующие выходные, Солнышко.
Ради всего святого! Я запрокидываю голову, как раз в тот момент, когда появляется еще одно сообщение. Господи, неужели люди не могут оставить меня в покое в моем деликатном состоянии.
Мама: Мы забронировали столик в La Brasserie на пятницу, 12 февраля. Ты можешь привести друга, поскольку это канун Дня Святого Валентина. Я полагаю, у тебя уже кто-то есть?
Я громко стону, читая ее сообщение. Неужели она не может дать мне поблажку? Она одержима. У меня даже нет сил ответить. Я не вынесу еще одну лекцию о том, что я одинока, и что часы моего организма тикают в ожидании детей.
Это обсуждение отложим на другой день.
Я бросаю телефон на кровать и отправляюсь в душ.
Глава 6
ГРЕЙСОН
Из-за ежедневных тренировок новичков в боксерском зале и постоянной обязанности присматривать за младшей дочерью Марко Фальконе почти каждую ночь по просьбе Луки, я в полной заднице. В то же время я рад, что мои мысли заняты чем-то другим, кроме Мэдди. После ночи, проведенной с ее стройным и совершенным обнаженным телом, прижатым ко мне, я боюсь, что никогда не оправлюсь.
Это подтверждает, что я никогда не смогу ее трахнуть. Если я это сделаю, мне пиздец.
Вот почему у меня есть правило "без поцелуев". Просто, чтобы избежать любой привязанности. С тех пор, как моя бывшая жена-стерва меня предала, я поклялся никогда не впускать в свое сердце другую женщину. И все же каждый раз, когда я нахожусь рядом с Мэдди, кажется, что она неосознанно подрывает эту клятву. Каждый чертов раз, когда она облизывает эти губы, я хочу их. Я уже попробовал, и это оказалось чертовски вкусно.
Чем больше я отталкиваю ее, тем сильнее я ее раздражаю. Я могу держать ее на расстоянии вытянутой руки. Достаточно, чтобы удовлетворить свою потребность в ней, не прикасаясь. Она искусительница, и я не знаю, как долго еще смогу сопротивляться.
Я надеваю джинсы и белую рубашку. Я даже укладываю волосы и подравниваю щетину. Я всегда гордился тем, что выгляжу опрятно. Но, зная, что сегодня вечером я буду рядом с Мэдди, я прилагаю больше усилий. Я просто ничего не могу с собой поделать, когда дело касается ее.
Припарковав свою Ауди на территории Келлера, я подхожу к двери и стучу. Интересно, она уже здесь? Я понятия не имею, как вести себя с ней после прошлых выходных. Черт возьми, я никогда не могу предсказать, как она будет вести себя со мной. Но сегодня я действительно боюсь этого. Особенно теперь, когда я знаю, как ее тело прижимается к моему, как сильно я, черт возьми, люблю укладывать ее спать.
Дверь распахивается, являя сияющую Сиенну в струящемся темно-синем платье и сером кардигане. Маленькая Дарси, прижавшись к ней, наблюдает за мной.
— Грейсон, ты добрался! Входи.
— Сиенна. Малышка Дарси, — я переступаю порог и глажу копну черных волос малышки, и она хихикает.
— Разве ты не самое милое создание в мире. Я скучал по тебе, — воркую я. — Ты прекрасно выглядишь, Сиенна.
— Спасибо тебе, Грейсон, — она улыбается.
За последний год она стала частью моей семьи. Я всегда буду благодарен ей за то, что она спасла моего лучшего друга, даже если это было от него самого.
— Где этот громила? — спрашиваю я.
— На кухне. Мне наскучило слушать, что да как делать и готовить, поэтому я оставила его там на произвол судьбы. Хотя, вы все должны быть благодарны, потому что его еда будет намного вкуснее, — ее лицо светится, когда она говорит о нем.
Я закрываю дверь и прохожу через гостиную, замечая Келлера, возвышающегося над плитой с деревянной ложкой в руке. Лука и миссис Руссо увлеченно болтают по-итальянски за обеденным столом.
— Лука.
— Добро пожаловать в хаос, — отвечает он.
— Дядя Грейсон! — Макс кричит, спрыгивая со стула и бросаясь ко мне, хватая за ноги.
— Моя любимая маленькая звезда бокса! — я треплю его по волосам.
— Я отрабатывал свои удары сверху с Келлером, как ты мне и говорил!
— Хорошая работа. Можешь показать мне их в четверг — я ухмыляюсь.
Келлер разворачивается, его черная рубашка забрызгана белым соусом.