— Абсолютное дермище. Эй, ну, если ты хочешь, чтобы твою жену убили, просто скажи мне об этом. Ты разговариваешь с новым лидером мафии. Думаю, это то, чем я буду заниматься.
Конфликт ясно читается в его глазах. Он убийца не по своей воле. Не такой, как я. Ему не нравится отнимать чью-то жизнь голыми руками.
— Почему ты не выглядишь довольным по этому поводу? Я думал, что быть лидером — это то, чего все хотят в этой сфере бизнеса.
Он усмехается.
— У меня не было гребаного выбора. Я никогда не был частью этого мира. Я был на улице, дрался вместе с братом, пытался стать профессионалом. Пока приспешники моего отца, того самого отца, который бросил меня при рождении, не появились и не утащили меня с улицы. Оказалось, что этот кусок дерьма, мой отец, хотел испоганить не только мое детство, но и обрек меня на адскую жизнь во взрослом возрасте.
— Уличный боец, говоришь? Я был боксером, тренировал парней в корпусе.
Кажется, он глубоко задумался.
— Тебе нужна работа?
Для мафии? Хочу ли я? Я хочу перестроить свою жизнь. Я хочу начать сначала, попытаться обуздать жажду крови. Утихомирить гнев.
— Что надо делать?
— Тренировать моего брата. Он хорош, только что стал профессионалом. Тяжеловес. Он, блядь, не будет слушать, я предупреждаю тебя сразу. Но он добьется успеха, я просто знаю это. Ему нужен достойный тренер. Так же ему нужны инвестиции в боксерский зал и совладелец. Я поселю тебя в одной из своих квартир.
Я потираю ладонью щетину. У меня нет других вариантов. И есть деньги для инвестирования.
К черту это.
Он достает телефон и протягивает его мне. Парень примерно того же телосложения и роста, что и я, появляется на экране, выходит на обшарпанный боксерский ринг. Покрытый татуировками от шеи до пят, с убийственным взглядом в глазах.
— Я сделаю это, — я протягиваю ему руку. — Кстати, меня зовут Грейсон. Грейсон Уорд.
Он сжимает мою руку и крепко пожимает ее.
— Лука Руссо. А на экране, Келлер Руссо.
Тридцать минут в Нью-Йорке, и я уже связан с мафией.
Да, черт возьми!
Лука с щелчком открывает зажигалку и прикуривает сигарету, затем передает ее мне. Я прикуриваю свою и вдыхаю, токсичные химикаты обжигают легкие.
— Ты правда еще не трахнул ее? — спрашивает Лука, затягиваясь.
— Нет.
— Я не понимаю. Почему бы вам просто не трахнуться, и не покончить с этим, чтобы тебе не пришлось продолжать тосковать по ней. Ты окажешь себе услугу. Это очевидно.
Он пожимает плечами. Я не могу поговорить об этом с Келлером. Я не могу рисковать тем, что Сиенна узнает. А она не умеет хранить секреты, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Итак, Лука единственный, кто понимает. Последние семь лет он доверял мне, будь то обучение Келлера или назначение меня его правой рукой. Я доверяю этому ублюдку свою жизнь.
— Мы не можем трахаться. Я не хочу причинять ей боль.
— Да, мы знаем, Грейсон, у тебя большой член. Я не думаю, что она была бы против, если бы ей было немного больно, — он подмигивает.
— Черт возьми, Лука. Нет. Мы все знаем, что она ищет кого-то, не такого, как я. Я не могу просто трахнуть ее один раз и бросить. Не думаю, что смогу это сделать.
— У тебя, кажется, нет проблем трахать и бросать других женщин.
— Другие не такие, как она, Лука.
— Ты позволил ей поцеловать себя, — говорит он, гася сигарету.
— Я убил бог знает сколько людей. Я не мог мыслить здраво.
— Значит, это был не лучший поцелуй в твоей жизни?
— Я просто не могу. Оставь это.
— Твоя потеря. Кто-нибудь поймает ее, и ты пожалеешь об этом. Я обещаю тебе.
— Хм, может быть. Мысль о том, что кто-то другой прикоснется к ней, получит ее всеми способами, которыми я никогда не смог овладеть ею, заставляет мою грудь сжиматься.
Звонок прерывает наш разговор, и он говорит:
— Это Нико. Он занимается Фальконе. Я буду через секунду. Будь готов уходить.
Прижимая телефон к уху, он отходит на траву, а я тушу сигарету и возвращаюсь в дом.
Мэдди моет посуду, напевая себе под нос. Не раздумывая, я направляюсь прямо к ней.
— Нужна помощь? — спрашиваю я, подходя к ней ближе.
— Нет, спасибо, — бормочет она, сосредоточившись на миске в своей руке. Она прикусывает нижнюю губу, искоса поглядывая на меня.
Мэдди хватает черную тряпку, лежащую рядом, и начинает вытирать миску, затем встает на цыпочки, чтобы дотянуться до дверцы буфета над головой. Я опираюсь на стойку, руками заключая ее в ловушку, и ее задница трется о мой член. О черт.