Садясь, я потягиваюсь и зеваю. Понятия не имею, во сколько мы на самом деле легли спать. Черт, я даже не помню, как заснула.
Все, что я знаю, это то, что Грейсон трахнул меня до беспамятства. И теперь я здесь, в его постели, под шелковым черным одеялом. Я выскальзываю из-под одеяла и направляюсь к шкафу. Вся одежда сложена стопками по цвету, и на нее действительно очень приятно смотреть. Прожив много лет с неряшливой Сиенной, я привыкла, что вокруг все валяется и возвышаются горы одежды. Но это — мужчина, который стирает и аккуратно складывает вещи. Возможно, я ошибалась на его счет.
Я надеваю одну из его черных футболок. Я не маленькая, но она висит на мне, как платье. Ну что ж, он видел меня и в худшем.
Я направляюсь в ванную, где меня встречает сверкающая белизной комната. Из окон от пола до потолка открывается прекрасный вид на городской пейзаж. Я понятия не имела, что Грейсон настолько богат. Я замечаю потрясающий душ с режимом водопада в дальнем углу. Не желая злоупотреблять гостеприимством, я ограничиваюсь быстрым умыванием и чисткой зубов.
Затем я направляюсь на кухню. Грохот, доносящийся оттуда, привлекает мое внимание.
— Ради всего святого, где эта гребаная лопатка? — кричит Грейсон, когда я запрыгиваю на барный стул и наблюдаю за ним.
Он даже не заметил, что я здесь, поскольку увлеченно рылся в ящиках и шкафах.
— Доброе утро, — щебечу я.
Он выскакивает из-за стойки, выглядя взволнованным, в одних шортах. Я осматриваю его тело, отмечая каждую выпуклую мышцу, каждую темную татуировку, покрывающую обе его руки и грудь. Подожди, у него проколот сосок? Я облизываю губы, представляя, как прикусываю его пирсинг. Боже, у него даже есть эти идеальные V-образные линии мышц.
— Доброе утро, Солнышко, — он одаривает меня одной из тех вызывающих ухмылок, которые я раньше так ненавидела.
— Ооо, так я еще и на завтрак приглашена, — поддразниваю я. — Я думала, ты не приглашаешь на ночевку, не говоря уже о завтраках. Боже, я, должно быть, особенная, — я дерзко улыбаюсь ему.
— Ммм, — это все, что он говорит, прежде чем переключить свое внимание на сковородку.
Странно.
На столешнице вибрирует телефон.
— Это твой! — зовет Грейсон.
Боже, я даже не подумала о своем телефоне. Я наклоняюсь и хватаю его. На экране высвечивается имя Грегори. Черт.
Я отвечаю.
— Привет, Мэдди, как дела?
— Привет, я в порядке, спасибо. Как ты?
— Я отлично.
Голова Грейсона резко поворачивается, его глаза впиваются в мои.
Вот черт. Он кашляет, этот маленький засранец. Он точно знает, что делает.
— Где ты? — спрашивает Грегори.
— Э-э, я ночевала у друга.
— У какого друга? Мне не нравится, к чему это ведет.
— У Грейсона.
— Я думал, ты его терпеть не можешь?
Я лгу:
— Он собирался отвезти меня домой, но я была так пьяна, что осталась у него.
— Понятно. Я думал, ты ходила на ужин с родителями?
Упс.
— Ходила. Увидимся позже? — спрашиваю я, чувствуя себя виноватой.
Он вздыхает.
— Да, хочешь, сходим в итальянский?
— Итальянский звучит неплохо. Тогда увидимся.
Пока я раздумываю, как теперь смотреть Грейсону в глаза, он спрашивает:
— Ты все еще ненавидишь меня, Солнышко? Я думаю, что количество раз, когда ты выкрикнула мое имя прошлой ночью, говорит об обратном.
— Не напоминай, — отвечаю я.
Он кивает, ставя передо мной тарелку с яичницей-болтуньей, от запаха у меня урчит в животе, и я вспоминаю, как ужасно проголодалась.
— Спасибо, — говорю я и принимаюсь за еду.
Как только маслянистая вкуснятина попадает мне на язык, я стону.
— Да, все было именно так. Ммм, Грейсон, еще, пожалуйста, — передразнивает он меня.
Он берет свою тарелку и отодвигает барный стул рядом со мной. Через несколько минут он уже все съел.
— Я чувствую себя виноватой, — признаюсь я, опуская взгляд в пол.
Я не с Грегори, у нас было несколько свиданий, и это все что было с ним.
— Почему?
— Потому что я сплю с тобой, когда должна прилагать усилия, чтобы получше узнать Грегори.
Он напрягается.
— Ты трахаешься с Грегори? Ты хочешь продолжать трахаться с ним?
Я не трахалась с ним и не хочу. Не то чтобы Грейсону нужно было знать, у нас был секс на одну ночь.
Он спрыгивает с барного стула, его глаза полны ярости. Он хватает меня за талию и дергает вверх, моя задница ударяется о столешницу, мое лицо теперь на одном уровне с его. У меня перехватывает дыхание, когда он приближает рот к моему уху.