– Что случилось, тетя Клаудия? – спрашивает Зои дрожащим от страха голосом. Она никогда раньше не видела моих слез. – Почему тебе грустно?
– Потому что у меня болит сердце, – говорю я, вытирая слезы тыльной стороной ладони.
– А почему? Почему оно у тебя болит? – подхватывает малышка, сама готовая расплакаться.
Я не могу ответить, так что она продолжает спрашивать. Снова и снова.
– Потому что я люблю дядю Бена, – наконец сдаюсь я.
– А почему ты из-за этого грустишь? – недоумевает она и берет мою руку в маленькие ладошки.
– Потому, Зои, – вздыхаю я, не в силах попытаться оградить ее или скрыть правду, – потому что дядя Бен женится на другой.
– На той тете докторе? – угадывает Зои, и ее глаза распахиваются от ужаса.
Сквозь новый приступ слез я киваю и шепчу:
– Да.
* * * * *
Провожу остаток дня, пытаясь объяснить Зои одну из самых грустных закономерностей в любви и в жизни: иногда что-то происходит не в свое время, и понимание сути игры приходит слишком поздно. Рассказываю племяннице, что развод с Беном был большой ошибкой. Мол, я хотела построить жизнь по-своему, и когда Бен не вписался в мой план, бросила его. И теперь самый дорогой мне человек не со мной. Теперь Бен принадлежит другой. Такер. Тете доктору.
Возможно, Зои действительно улавливает смысл моей исповеди, по меньшей мере она притворяется, будто понимает, и выражение ее лица становится почти до смешного философским. Мне немного стыдно вываливать так много на малышку, которая сегодня ушиблась головой и чьи родители на грани катастрофы. Но я не могу сдержаться. В ее компании, в ее невинных комментариях есть что-то успокаивающее.
– Просто будь счастлива, тетя Клаудия, – выдает этот маленький психолог, успокаивая меня в очередной раз. Можно подумать, быть счастливой действительно просто.
– Попробую, – улыбаюсь я ей.
Но внутри звучит: «Никогда. Никогда больше я не буду по-настоящему счастлива».
Вскоре возвращаются домой Джесс и Майкл. Пока я знакомлю Зои и Майкла и они жмут друг другу руки, замечаю, что мои заплаканные глаза не ускользают от внимания Джесс.
– Что случилось? – спрашивает она одними губами над головой Зои, ошибочно предположив, что сегодня я переживаю из-за племянницы.
– Представь самое худшее, – отвечаю я.
Джесс секунду прикидывает и затем попадает чуть не в яблочко:
– Бен и Такер поженились?
– Почти горячо, – вздыхаю я.
– Объявили о помолвке? – в ужасе вопрошает Джесс.
Я уныло киваю.
Подруга замирает с раскрытым от удивления ртом, и Майкл выдает за нее:
– Ну ни хрена ж себе!
Джесс сурово смотрит на него и кивает на Зои. Знаю, малышка непременно передаст Мауре, что слышала плохое слово, однако в свете сегодняшних событий одно маленькое нецензурное словечко не кажется таким уж вопиющим.
– Извини, – кривится в мою сторону Майкл.
– Я уже слышала такое раньше, – сообщает Зои, скрестив руки на груди. Малышке определенно пришлась по вкусу роль в этой взрослой драме.
– Он тебе позвонил? – начинает допрос Джесс. – Или Энни сказала?
– Нет, – отвечаю я, позволив себе горький смешок. – Вообще-то, мы наткнулись на Такер в неотложке.
– В неотложке? – изумляется Джесс.
Они с Майклом пораженно слушают, пока мы с Зои потчуем их кровавыми подробностями несчастного случая и визита в больницу. Вместе с Майклом осмотрев швы у Зои и похвалив ее за храбрость, Джесс возвращается к главной теме: как выглядело кольцо, назначена ли дата свадьбы, и не думаю ли я, что Такер беременна.
В ответ я лишь трижды пожимаю плечами и в итоге вздыхаю:
– В любом случае, говорить об этом бессмысленно.
– О нет, вовсе не бессмысленно! – вскидывается Джесс. – «Пока не проиграно все – не проиграно ничего», так ведь?
– Послушай ее, сестренка, – Майкл обнимает Джесс.
Смотрю на эту блаженную парочку в плену разгорающейся страсти, на влюбленных, которые, наверное, и представить не способны, как можно чувствовать себя иначе, чем они.
– Нет, ребята, все кончено, – говорю я, глядя на свою сегодняшнюю подпевалу в ожидании подтверждения. – Верно, Зои?