Делаю глубокий вдох и медленно поднимаюсь по ступенькам крыльца к входной двери. Сердце бешено стучит, когда я закрываю глаза и нажимаю на дверной звонок, под которым прикреплена табличка с моей прежней фамилией «Дэвенпорт, кв. 8С». Жду потрескивания, а затем голоса Бена, спрашивающего «Кто там?», но тщетно. Смотрю на часы. Пятнадцать минут шестого. Может, он отправился на пробежку? Бену нравится в это время бегать в парке. Иногда я составляла ему компанию.
Решаю убить несколько минут, купив мягкого мороженого в маленькой кондитерской за углом. Медленно иду туда, разглядывая свой бывший родной квартал и замечая вещи, на которые раньше не обращала внимания. Зеленая проволочная урна. Трещина на тротуаре. Ряд горшков с красной геранью на подоконнике второго этажа. Когда захожу в кондитерскую, кассир с Ближнего Востока улыбается мне из-за стойки и здоровается, словно узнав меня. Возможно, так и есть. Возможно, он заметил, что Бен теперь ходит сюда один.
Я улыбаюсь и заказываю себе шоколадно-ванильное мороженое в сахарном рожке с разноцветной посыпкой. Покупаю бутылку воды и пачку жвачки с перечной мятой. На оплату не хватает четырех центов, и я достаю карточку, но кассир просит не беспокоиться – я ведь вернусь. Чуть не говорю, что вообще-то больше не приду, но в итоге просто благодарю его. Забираю свой рожок и иду обратно. Снова нажимаю на кнопку звонка, на случай если Бен вернулся, пока меня не было. Но отклика по-прежнему нет.
Сажусь на верхнюю ступеньку и несколько раз откусываю от ванильного шарика. Не знаю, почему я всегда беру два разных, хотя люблю ваниль намного больше. Просто от неуверенности, а вдруг мне захочется шоколада? Пожалуй, разноцветная посыпка была плохой идеей. В банке она выглядела красиво, но на рожке смотрится аляповато. Начинаю есть быстрее, так как мороженое подтаивает. Убеждаю себя, что буду ждать Бена, пока не доем лакомство, а потом уйду. Если задержусь дольше – буду чувствовать себя сталкером. А это последнее, что мне сейчас нужно. Кроме того, опьянение совсем прошло, а вместо него появилась легкая головная боль – предвестница мигрени. Держу рожок в одной руке, другой откручиваю крышечку бутылки с водой и ополовиниваю емкость одним глотком. Начинаю немного паниковать, думая, что же я скажу Бену, и гадая, есть ли вообще смысл здесь сидеть.
Одинокий голубь подходит ко мне. Бен называет городских голубей «крысами с крыльями». Облизываю шоколадный шарик и уже собираюсь идти обратно к метро, когда внезапно замечаю Бена, который бежит на месте примерно в квартале от меня в ожидании зеленого сигнала светофора, чтобы пересечь Вест-Энд-авеню. На нем темно-оранжевые спортивные шорты, серая футболка с логотипом баскетбольной команды «Уэйк Форест» и его любимая бейсболка с эмблемой «Уайт Сокс». Я чувствую, как нервно сжимается желудок, а затем некое успокоение от того, что верно угадала: он на пробежке. «Я все еще тебя знаю», – шепчу я, а потом машу рукой, на случай если Бен меня видит. Машу не слишком энергично, просто поднимаю руку. Жду, что он в ответ повторит мой жест, но Бен мне не машет, а лишь поправляет кепку, одной рукой сгибая козырек. Я вытираю салфеткой рот и встаю, ожидая, что он заметит меня в любую секунду.
Но Бен поворачивается в другую сторону, к девушке, которая спешит к нему. Мозг цепенеет, но тут же вновь оживает. Бен бегает с девушкой. Он на свидании. На летнем вечернем свидании. Максимум на втором. Совершенно точно. У меня отличная память и интуиция, особенно если дело касается свиданий. И Бена.
Изучаю незнакомую женщину – девушку – рядом с ним. Длинные густые светлые волосы, собранные в идеальный шелковистый хвост, мерно раскачивающийся из стороны в сторону. Именно такие волосы я жаждала иметь в юности, когда еще верила, что сумею как-то приручить свою гриву и заставить ее выглядеть и вести себя вот так. Девушка делает шаг, потом еще один и еще, и оказывается рядом с Беном. Он что-то ей говорит, наклоняется вперед и хватает себя за нижний край шортов, словно переводя дыхание. Я вижу его профиль. Он выпрямляется, и я смотрю, как вздымается и опадает его грудь в попытке продышаться после резкого финиша. Футболка на груди мокрая. Девушка тянет мышцы задней поверхности бедра. У нее длинные сильные ноги, похожие на ноги пляжных волейболисток, только без загара. Кожа светлая, как и волосы. Лицо длинное и угловатое. Я бы не назвала её симпатичной, но она безусловно привлекательная и, к несчастью для меня, обладает очень запоминающейся внешностью. Не могу определить её возраст, но что-то в выражении лица и осанке подсказывает, что ей еще нет тридцати.
Я успеваю сделать эти выводы всего за несколько секунд, но этого времени достаточно, чтобы струйка растаявшего мороженого стекла по вафле и просочилась мне на ладонь и запястье. И достаточно, чтобы светофор переключился и Бен со спутницей побежали в мою сторону. И достаточно, чтобы я поняла, что попала в ловушку. Будь у меня ключ от входной двери, я бы нырнула в подъезд и спряталась под лестницей у почтовых ящиков. В надежде, что Бен сегодня уже забрал почту. Не имеет смысла разворачиваться и спешить прочь, потому что Бен знает меня со спины не хуже, чем с лица. И я бы потом мучилась в догадках: вдруг он увидел меня и просто решил позволить уйти. А третий вариант – агрессивно двинуться им навстречу – я просто не в состоянии заставить себя осуществить. Поэтому я стою на месте, будто ноги вросли в бетон, и лихорадочно пытаюсь вытереть руку. К этому моменту по рожку стекло еще полдюжины капель мороженого вместе с разноцветной посыпкой. Я совсем изгваздалась.