Когда за ней захлопывается дверь, я говорю:
– Фи, какая уродина.
Ричард усмехается:
– Правда? Не обратил внимания.
Я ни капельки не ревную, но все равно одариваю его хмурым прищуром Отелло.
Ричард отвечает мне плотоядным взглядом.
– О да? – говорю я.
– Ну-ка, иди сюда.
После секса мы дремлем пару часов, точнее, проваливаемся в бессознательный сон, какой случается только при смене часовых поясов или болезни. Проснувшись, Ричард говорит:
– Как считаешь, для бассейна слишком холодно?
– Спорно, – хмыкаю я. – Почему бы не попытаться.
Переодеваюсь в ванной, недоумевая, с чего бы мне прятаться от мужчины, с которым я спала уже раз двадцать. Конечно, у меня ушло три года, чтобы приучить себя писать при Бене, а в самом начале наших отношений я включала воду в раковине или заставляла Бена громко петь – поэтому, наверное, моя теперешняя стыдливость ничего нового не представляет. Лезу в сумку и с радостью обнаруживаю, что Джесс положила туда мой самый обольстительный купальник – красное бикини, которое в последний раз я надевала во время поездки на Сент-Джон с Беном. Меня осеняет, что я так и не прополоскала его после возвращения, и огненные лоскутки до сих пор хранят следы Карибского моря. А может, и следы Бена. Подношу к лицу и вдыхаю, но бикини пахнет как обычный купальник, который забыли постирать. Ни малейшего запаха Бена. Хотя не исключено, что мне мешает как следует принюхаться аромат одеколона Ричарда, забивший нос.
Мы с Ричардом проводим день в деревянных шезлонгах у самого красивого из виденных мной бассейнов: чисто-голубом прямоугольнике в окружении темно-синей глади озера. В отеле гостят состоятельные господа, в основном, в возрасте, и Ричард был прав – детей здесь нет. Мы попиваем лимонад, пока я недолго работаю. Обычно я стараюсь не заниматься делами в поездках, но в эти выходные не отвертеться: нужно сдать рукопись автору в день возвращения. На одном моменте я смеюсь и стучу по странице ручкой.
– Что, настолько хорошо? – спрашивает Ричард.
Киваю, а он улыбается и выдает комплимент:
– У тебя верный глаз на таланты.
Понимаю, что он в шутливой форме намекает и на себя, кладу руку на его обнаженную грудь, хлопаю ресницами, и шепчу:
– О да.
Ричард наклоняется и целует меня, а я думаю: «Я не скучаю по Бену. Я хочу быть именно здесь». Но опять же, если серьезно, вряд ли найдется хоть один нормальный человек, который, сидя в удобнейшем шезлонге с видом на прекрасное озеро Комо, хотел бы очутиться где-то в другом месте. Настоящая проверка отношений – это: «Счастлива ли я с ним в этом зачуханном мотеле на задворках Литл-Рока?»
После обеда у бассейна мы играем в теннис на грунтовом корте на холме, с которого открывается вид на озеро и на территорию отеля. Говорю Ричарду, что игра в теннис кажется пустым времяпровождением, когда вокруг такая красота, и нам следует каждую минутку посвятить любованию окрестностями.
– Хватит тормозить и приготовься к хорошему уроку.
– Да ну! Посмотрим, кто кого.
Оказывается, я не зря хорохорилась. Годы занятий теннисом себя оправдали. Я играю намного лучше Ричарда. Он даже не подает, а просто подбрасывает мячик и бьет по нему.
– Не знаешь, как подавать? – насмехаюсь я.
– Я бейсболист, детка! – кричит он.
Мощным ударом отбиваю мячик, Ричард замахивается ракеткой и промазывает. Мячик падает на линию.
– На поле, – кричу я. – Ноль-пятнадцать.
– Что ты там бормочешь, признаешься мне в любви?
«Пока нет», – думаю я, но вслух отвечаю:
– Ага!
– Здорово! – кричит в ответ он. – Ti amo, anche[10].
Я не знаю итальянского, но легко догадываюсь, что он сказал.
* * * * *
Вечером мы ужинаем на веранде. Стало прохладнее, но Джесс предусмотрительно положила в сумку мою синюю кашемировую шаль. Ричард в спортивной куртке, но все равно больше похож на симпатичного ковбоя, чем на симпатичного бизнесмена. Мы обсуждаем любимую тему: кто на работе знает о нас?
Обычно Ричард озвучивает разные догадки касательно отдельных персон, основанные на наблюдениях за коллегами в лифте и на обедах. Сегодня же он говорит коротко:
– Знают все.
– Не-е-ет! Правда? – восклицаю я, притворяясь расстроенной. Я рассказала только Жаклин, которая поклялась хранить секрет, но втайне я мечтаю, чтобы узнали все. Я горжусь тем, что встречаюсь с Ричардом.
– Все знают, – кивает он.
– Мне никто ничего не говорил.
– Как и мне.
– Тогда почему ты так уверен, что всем все известно?